В Москву с мечтой

Поезд стоял на нашей станции всего две минуты. Я показал билет и паспорт проводнице, снова схватил свои сумки и поднялся с морозного январского воздуха в теплый вагон поезда «Орск – Москва»…

Когда я отодвигал дверь своего купе, поезд уже медленно трогался.

- Здравствуйте, - сказал я, заходя вслед за своими сумками.

- Здравствуйте, - тихо ответила женщина, сидевшая справа.

Рядом с ней, положив голову на ее плечо, сидела девушка. Она была укутана в теплое одеяло и, похоже, просто спала. На полке слева лежал мужчина.

Я поставил сумки под свое сидение, повесил куртку и сел к окну.

Всё! Мое путешествие началось! Через 34 часа я буду в Москве!

Люблю я всё-таки эти поезда: мелькающий за окном пейзаж, равномерный стук колес, саму атмосферу поезда…

Я смотрел в окно, пока из виду не скрылись последние дома нашего города. Я прощался с ним, со своей старой жизнью. Что-то совсем новое ждало меня впереди….

Проводница принесла постельное белье. Я разорвал пакет и расстелил себе постель. Ложиться сразу я не стал, а сел и начал потихоньку разглядывать пассажиров напротив меня.

Женщина по-прежнему просто сидела, смотря впереди себя и думая о чем-то своем. Девушка на ее плече все так же спала. В какой-то момент она чуть пошевелилась и из-под одеяла выглянула ее ножка в белом шерстяном носочке. Женщина поправила одеяло и прикрыла белый носочек.

Наверное, это были мама с дочкой.

Я не видел глаза девушки, но даже закрытые они показались мне красивыми. И брови были такими, какие мне нравятся: изящными стрелками они расходились в стороны вверх. Темные волосы, аккуратный носик, изящные черты лица и нижняя губка чуть больше верхней – всё мне нравилось в этой девушке…

Интересно, как ее зовут…

Я познакомлюсь с ней завтра.

Девушка откроет глаза и увидит в купе нового пассажира – меня, уже сидящего за столиком и пьющего чай. Ее глаза округлятся и она скажет:

- Здрасти!

По блеску в ее глазах я пойму, что она меня с кем-то перепутала, и даже пойму с кем. Говорят, я очень похож на одного известного певца.

- Вы …? – скажет она и произнесет имя того самого певца.

Тут сверху спустятся ноги пассажира, а потом и сам пассажир – мужчина лет сорока, и я не успею сразу опровергнуть мнение девушки о моей персоне. Пассажир заговорит что-то о своем храпе, не мешал ли он нам ночью. Она вообще не будет смотреть на него.

Я всё-таки поспешу признаться:

- Я не он!

- Правда? – по-прежнему будет улыбаться она.

«Эх, девушка! – подумаю я. - Твоя встреча со звездой закончилась, так и не начавшись».

- Да я даже петь не умею, - аргументирую я.

- Серьезно?! – удивится девушка.

- Абсолютно!

- Ну и хорошо, - скажет она.

И добавит:

- Мне этот певец совсем не нравится!

И тут же смутится от своих слов. Я тоже не буду знать, радоваться ли мне сказанному или нет.

- У него такое хорошее лицо, но он тоже не умеет петь, - поправится она и покраснеет.

В знак благодарности за «хорошее лицо», да и просто так, от всей души, совершенно не соврав, я добавлю от себя:

- И к тому же ему очень не везет. Он не едет сейчас с очень красивой девушкой в одном купе.

И даже не засмущаюсь. Она же совсем зардеет…

Мы проболтаем весь день: сидя в купе, стоя у окна в коридоре вагона и выходя подышать свежим воздухом на крупных станциях. В Самаре, пока поезд будет стоять сорок минут, мы успеем даже прогуляться по местному вокзалу, я куплю горячие пирожки и мы будем есть их прямо на улице, обжигая свои пальцы и от этого почему-то еще больше смеясь.

Всю дорогу я буду приносить девушке и ее маме горячую воду от проводников. Мы будем вместе пить чай, кофе и снова чай…

А вечером я приглашу ее на ужин в вагон-ресторан. Конечно, я позову и девушку, и ее маму, но мама тактично откажется. И наш ужин продлится три часа. А куда нам торопиться в поезде?

Ночью я долго не усну, переполненный впечатлениями от этой встречи. В ушах будет слышаться ее смех, перед глазами будет стоять ее улыбка. Я повернусь на левый бок и буду смотреть сквозь полумрак купе на нее - на спящую. Она пошевелится, и ее ножка в белом носочке выскользнет из-под одеяла. Я встану и бережно укрою ее снова. И замечу, как в темноте блеснут ее глаза. Или мне это только покажется. На сердце будет очень тепло. Даже горячо…

Рано утром поезд прибудет в Москву. Казанский вокзал.

Все засуетятся, вынося свои чемоданы в коридор. Я помогу вынести сумки девушки и ее мамы на перрон.

Их будет встречать мамин брат. Он их обнимет. Все будут радостны. Они сделают первые шаги к выходу из вокзала, когда девушка обернется. Мы ведь даже не попрощались. Она вернется ко мне и спросит:

- Мы сможем еще увидеться?

Она протянет мне листок бумаги.

- Вот мой телефон.

Она подготовилась к этому моменту?

Значит, я ей понравился?

- Ты позвонишь мне сегодня или завтра, как устроишься? - добавит она. – Потом я сменю номер. Возьму московский.

Я отвечу не раздумывая:

- Да. Обязательно позвоню. Сегодня. После того как сам возьму номер. Московский.

- Доченька! – позвала мама.

Девушка улыбнется и… сделает едва уловимое движение головой вперед, подставляя мне щеку. Для поцелуя! Для моего поцелуя!

Я бережно прикоснусь губами к ее нежной коже. Она засмеется и скажет:

- Хороший ты, Сережка!

И мама еще настойчивей позовет свою дочь. Девушка вернется к своим…

Я еще долго буду смотреть ей вслед. И глупо улыбаться. И понимать, что слово «люблю» снова вернулось в мое сердце.

Вот она новая жизнь! Она началась гораздо раньше, чем я думал. И совсем не с того, с чего я ожидал. Я уверен, мы будем с этой девушкой вместе. Мы завоюем эту Москву! Мы ни на секунду не пожалеем, что сюда приехали. Ведь у нас у обоих всё-всё-всё получится!

Возле огромной двери, ведущей к выходу в город, она обернется и помашет мне рукой. Я подниму обе руки и замашу ей в ответ. С глупой улыбкой до ушей…

- Доченька!.- почему-то снова услышу я ее маму. Голос будет настойчивым и тревожным.
Как только я смог услышать ее?

Так издалека!

Что там у них случилось?

Я забеспокоюсь и пойду, побегу, понесусь к той двери, за которой скрылась девушка со своими родными.

Ноги покажутся мне ватными. Шаги станут даваться всё тяжелее. Я напрягусь изо всех сил.

Я…

С большим трудом…

Сделаю…

Последний шаг…

И…

Открою глаза…

Передо мной все еще были девушка и ее мама. Мы все еще были в купе. Мы только что отъехали от города…

Правда девушка уже не сидела, прижавшись к маме, а лежала головой на подушке, но женщина почему-то схватила ее за плечо и трясла:

- Дочка!

Та не отзывалась и не открывала глаза.

- Не надо, миленькая! – просила мама. – Не умирай.

Слова женщины окончательно разбудили меня. С верхней полки соскочил мужчина. Он сказал, что он врач.

- Что у нее?

- Сердце, - ответила женщина. – Мы в Москву едем. На операцию.

Врач кинулся к окну и попытался его открыть. Окно не поддавалось. Он открыл дверь купе, отодвинул женщину в сторону и склонился над девушкой…

Я сидел в своем углу и не знал, что мне делать. Принести воды? Она и так стояла на столе.
Я попытался сделать то, что не получилось у врача – открыть окно…

Нет, глухо…

Врач вдруг размахнулся и ударил девушку наотмашь в грудь. Мать девушки вскрикнула.

- Так надо, - уверил врач и продолжил заниматься реанимацией девушки…

Через минуту он повернул голову ко мне:

- Сходите к проводнице. Пусть вызовет «Скорую» на следующей станции…

Я вышел…

Проводница подошла к купе перепроверить то, что я ей сказал.

- Чё-то серье-е-езное? – растянуто спросила она, заглядывая в дверь.

- Очень! – сказал доктор, не оборачиваясь.

Проводница ушла…

Женщина сидела в ногах девушки, гладила их через одеяло и тихо говорила:

- Держись, милая. Еще немного, солнышко…

Я замер у дверей купе…

Через несколько минут врач выпрямился и повернулся к женщине:

- Я больше ничего не могу. Надо ждать «Скорую».

Он вышел в коридор. Потом сразу ушел в тамбур. Курить. Женщина осталась одна со своей дочерью. И я в коридоре…

- Всё будет хорошо, доченька, - продолжала говорить она. – Скоро мы будем в Москве…

В ее голосе было много нежности…

На станции уже ждала бригада «Скорой помощи». Они констатировали смерть девушки…
Женщина в купе будто ничего не понимала...

С носилками в вагоне было не развернуться. Они вынесли девушку на руках. Врач из купе помог выйти матери девушки. Я нес на перрон их вещи.

Девушку опустили на носилки, лежащие на обледенелом перроне, и накрыли покрывалом. Из-под него выглядывали ее белые носочки. Мама склонилась над девушкой и открыла лицо:

- Потерпи, доченька. Мы скоро доедем. Всё будет хорошо.

Снежинки падали на лицо девушки. И не таяли…

Проводница поторопила пассажиров зайти в вагон. Я поднялся в тамбур. Поезд трогался.
Половина пассажиров этого поезда ехала за хорошей жизнью в Москву. А чья-то жизнь уже закончилась. Чья-то вселенная захлопнулась…

Я смотрел через мутное окно тамбура на удаляющиеся две фигуры на перроне. Почему я попал именно в это купе? Почему я встретил ее? Девушку из моего сна, из моей мечты. И почему ее не стало - не стало реальной девушки, которая жила, кого-то любила, о чем-то мечтала?

Я так и не узнал, какого цвета ее глаза…

Жизнь будет продолжаться, но уже без нее. И я буду жить, но эту девушку уже никогда не увижу. Я проживу то, что она не успела прожить. Я доеду до Москвы и добьюсь там всего, о чем мечтал я и о чем она не успела даже помечтать. Я буду вгрызаться в эту землю, но не отступлю. Я сделаю всё, что в ее жизни не получилось!

Я ее не забуду! Ту девушку со снежинками на лице…