Люди и крысы

День первый


- Алло, - раздался мягкий женский голос в телефонной трубке.

- Маргарита Викторовна? Здравствуйте. Вас беспокоит Центр «Семья», консультант Алексей Борисович Скобелев, - представился я фразой, уже заученной наизусть за пять лет работы в фирме.

- Я Вас слушаю, - ответила она еще мягче, чем в первый раз.

Удивительно, как же все-таки хорошо некоторые из этих дам умеют разговаривать с чужими мужьями. А ведь когда-то они могли точно так же общаться и со своими будущими супругами, но годы семейной жизни почему-то взяли свое и самым решительным образом притупили эту полезную способность.

- Мне хотелось бы узнать, как у Вас дела, - продолжил я. - У Вас что-то изменилось? Мы с Вами договаривались о встрече на одиннадцать часов.

- К сожалению, ничего не изменилось, Алексей Борисович, – похоже, мягкости ее голоса не было предела. – А что касается нашего визита, Вы ведь звонили и просили перенести встречу на завтра на то же время.

- Я Вам звонил?! Когда? – удивился я.

- Сегодня утром.

Ох уж эти женщины! Ей кто-то позвонил – или номером ошибся, или вообще не о том договаривался, – и она подумала, что это был я, и сорвала мне целый час работы! Понятно, почему у ее мужа проблемы с такой «понятливой» женой! Чтобы уж совсем не огорчать обиженную судьбой клиентку, я взял всю вину на себя:

– Ах, да! Я совсем запарился. Конечно, завтра в то же время. Извините меня, Маргарита Викторовна, за беспокойство. Итак, завтра в одиннадцать. До свидания.

Я положил трубку, перевернул страницу своего ежедневника и записал этих несчастных на следующий день на одиннадцать часов.

Второй в моем сегодняшнем списке была семья Бариновых. Я надеялся, что причина их отсутствия у меня на консультации будет посерьезней.

– Да, – раздался на этот раз деловой мужской голос. Казалось, я оторвал его владельца от чего-то весьма и крайне важного.

– Сергей Николаевич? Здравствуйте. Вас беспокоит Центр «Семья», консультант Алексей Борисович...

– Что, завтра тоже отменяется? – перебил он меня.

– Простите, что?

– Завтра тоже отменяется?

– Что отменяется?

Сергей Николаевич, который, явно, воспринял меня так, как я только что воспринял Маргариту Викторовну, членораздельно пояснил мне:

- Встреча, которую Вы перенесли на завтра.

Опять разговор про завтра. Может быть, я перепутал дни? Я снова посмотрел в свой ежедневник. Нет, все консультации были назначены действительно на сегодня, о завтра и речи не было. Да и не отменял я никакие встречи ни с Маргаритой Викторовной и ее благоверным, ни с этими Бариновыми. Нет у меня привычки переносить время своих консультаций. Чтобы не потерять еще один час и завтра, я не стал спорить:

– Ничего не отменяется. Я только не записал, на какое время мы договорились.

Моя неделовитость была уже на грани отпугивания выгодного клиента, но, в конце концов, что с нас с психов, то бишь с психологов, возьмешь? Взяв себя в руки, Сергей Николаевич разъяснил мне, несчастному, всю ситуацию:

– Вы сегодня позвонили мне и сказали, что встреча переносится на завтра на то же время.

– То есть на двенадцать? – попытался я себя реабилитировать.

– Да, Алексей Борисович, именно на двенадцать, – обрадовался Баринов моим хоть каким-то способностям к запоминанию.

– Спасибо. Теперь я записал. Еще раз извините за беспокойство. Итак, до завтра, Сергей Николаевич!

В глубокой задумчивости я положил трубку. Оказывается, и им я якобы звонил. Что за чертовщина? Неужели я заболел и за всей этой психологией не заметил, как сам тронулся со своей психикой? Да нет, я вроде бы чувствую себя нормально – вполне здоров и на память не жалуюсь. Я помнил все, что происходило со мной сегодня, вплоть до мельчайших деталей…

***

Тот теперь такой памятный для меня день был расписан в моем ежедневнике до самого вечера. Начиная с одиннадцати, на каждый час моего рабочего времени была назначена какая-то новая пара для консультирования. Не всегда в своей практике я бывал таким загруженным. Но тот день должен был стать особенно урожайным. Тяжела все-таки семейная жизнь на радость нам - семейным консультантам!

Первыми должны были прийти Маргарита Викторовна и ее муж. Я прождал эту пару до двенадцати, но они так и не появились. Бывает такое: если люди обратились к консультанту по семейным вопросам, значит, они уже задумались над своей жизнью, и иногда они сами справляются с конфликтной ситуацией. Или же конфликтная ситуация усугубляется настолько, что о ее разрешении уже не может быть и речи и супругам теперь скорее нужен адвокат для правильного оформления развода, чем семейный психолог. Поэтому я не очень-то взволновался и стал ожидать вторую пару…

Вторая пара тоже не пришла. Тогда у меня появилось пока еще только легкое чувство беспокойства. Оно возросло, когда не пришла и третья пара. И я уже совсем был в панике, когда назначенные на два часа люди тоже не пришли.

Я, конечно, успокаивал себя мыслью, что солдат спит, а служба идет, но моя зарплата все-таки в большей степени определялась количеством обслуженных мною клиентов, а не просто моим нахождением на рабочем месте. Обидно терять немалую часть своего заработка по какой-то непонятной для меня, но явно совершенно нелепой причине…

Не пришли ни пятая, ни шестая, ни седьмая пары…

Уже в конце рабочего дня я решил обзвонить своих клиентов, чтобы выяснить, помирились ли они, или все-таки речь идет уже об окончательном расставании друг с другом. Или у них появилось какое-то другое основание, чтобы не прийти сегодня на мою консультацию.

«Хоть бы предупредили, что их не будет», - ругался я, набирая номер первой пары. Вот тогда-то я и услышал это странное объяснение Маргариты Викторовны. Затем я позвонил Бариновым. Объяснение - то же. Потом я обзвонил другие пары. Как ни странно, все они твердили о каких-то моих утренних звонках, во время которых я якобы перенес их встречи на следующий день на то же время. Похожие разговоры у меня состоялись и с третьей парой, и с четвертой, и так далее вплоть до последней.

С последней парой я уже знал, как разговаривать, чтобы не показаться последним идиотом:

- Мы с Вами сегодня утром созванивались? - спросил я.

- Да, Алексей Борисович. Вы просили перенести встречу на завтра на 17:00.

- Да-да, - со знанием дела кивал я. - Вы придете?

- Конечно, придем.

- Хорошо, я буду вас ждать. До свидания.

Картина становилась ясной: какой-то шутник утром обзвонил всех моих клиентов и отменил все назначенные на сегодня встречи, да еще и сделал это от моего имени. Ладно, хоть от имени администрации центра не сообщил им, шутки ради, о моей безвременной кончине! Одно это уже радует (я, как обычно, искал хорошее даже в самом плохом)!

Все клиенты говорили, что я сам им позвонил, значит, у этого шутника есть еще и способность имитировать чужие голоса. Какой же это пародист нашелся на мою голову? Среди моих коллег никто вроде бы не отличался такими способностями.

И еще на один вопрос я не находил ответа: как кто-то мог меня так разыграть, если все телефоны моих клиентов хранятся у меня в ежедневнике, и никто кроме меня их не знает? Ежедневник всегда был при мне, и я его никому не давал. Может быть, вчера кто-то входил в мой кабинет, пока я ходил, извините, в туалет, и выписал, в смысле он, тот другой, выписал все телефонные номера моих клиентов. Но я, насколько мне помнится, запирал кабинет на ключ. Или еще у кого-то есть такой же ключ? Неужели кто-то плетет интрижки за моей спиной? Или кто-то хочет занять мое место?

Чтобы развеять свои мрачные мысли, я решил позвонить домой. Детей как раз на те несколько дней мы отвезли погостить к бабушке. Жена же была в отпуске. Она-то и взяла трубку.

- Лариса, как дела?

- Нормально, - ее голос звучал не так мягко, как у Маргариты Викторовны.

- Чем занимаешься?

- С Наташкой недавно по телефону разговаривала (это была ее подружка из Челябинска, которая периодически посещала наш город, чтобы погостить у родственников). Она только что приехала и приглашает меня с ней встретиться. Так что я завтра с утра уеду, хорошо?

- Хорошо.

- А у тебя как дела?

- Лучше некуда, - попытался я внушить это больше себе, чем Ларисе.

Но потом, будучи не в состоянии забыть эти странные звонки разным людям от моего имени, спросил:

- Слушай, Лариса, а я тебе сегодня случайно не звонил?

- Нет, Леша. Ты, наверное, кому-то другому звонил, - съехидничала жена.

- Я только и делаю сегодня, что звоню, - сказал я сущую правду. - Кстати, я свой сотовый дома забыл.

- Да вот он рядом лежит.

- Кто там рядом лежит? - пошутил я.

- Да лежит тут какой-то черный, - подхватила тему Лариса. - Без тебя разрядился немного.

- Ну ладно, любимая. Я приду - проверю, кто там у тебя разрядился. Я уже скоро буду. Не скучай.

- Только купи что-нибудь вкусненькое! - не обошлась без любимой фразы Лариса.

- Хорошо, пока!

Я положил трубку. Слава Богу, хоть здесь обошлось без чьих-то злых розыгрышей. Мой дом ; все-таки моя крепость. И жена у меня хорошая. И по детям я уже соскучился. Я вспомнил их всех, и на душе у меня стало как-то светлее.

Хотя вчера вечером мы с женой немного повздорили. Увы, даже у консультантов по семейным вопросам бывают свои неурядицы в семье. Я, правда, всегда успокаивал себя мыслью о том, что все мои конфликты с женой - это кладезь опыта для консультирования других людей и что я стал успешным консультантом во многом благодаря нашим семейным трениям. Кто его знает, как смог бы я разрешать конфликтные ситуации в чужих семьях, если сам не справился бы ни с одним конфликтом у себя дома? Тут никакой университетский диплом по психологии не помог бы.

И вот как вчера все получилось: Лариса после ужина попросила меня помыть посуду, я сделал это, но когда она пришла на кухню, то увидела на мойке коробок спичек и вспылила из-за того, что я не убрал все по местам. Видите ли, моя жена - медик, и сама профессия велит медикам всегда искать что-нибудь плохое в окружающих людях. Я помню, как это меня задело, что посреди всего, сделанного мною на кухне, Лариса заметила все-таки то, что я не сделал, и подняла из-за этого скандал. По поводу этих спичек мы дулись друг на друга целый вечер, и даже утром я еще чувствовал у себя на душе эту черную спичечную кошку, перебежавшую нам дорогу. Но все это продолжалось только до тех пор, пока я не застрял в лифте, и новое отрицательное переживание заглушило предыдущее…

***

Утром того дня я, как обычно, в половине десятого утра вышел из своей квартиры, чтобы к десяти часам попасть на работу. Пару минут я простоял на лестничной площадке, ожидая, когда освободится лифт, и в тот момент, когда я уже было решил пойти пешком, кнопка вызова лифта наконец-то погасла, и я смог заполучить его к себе на этаж. Зайдя в кабину лифта, я нажал на кнопку первого этажа и стал спускаться. Лифт прошел положенное ему расстояние и остановился. Его двери уже были готовы вот-вот раскрыться, как вдруг он дернулся немного вниз и снова замер. Все механизмы подъемника замолчали. Двери остались закрыты. Наступила тишина...

«Застрял», - с небольшим опозданием понял я.

Желтая лампочка продолжала тускло освещать квадратный метр моего неожиданного заточения…

«Хорошо, что у меня нет клаустрофобии!» - хотел было порадоваться я, но в голову настойчиво лезли только отрицательные мысли. «Что же я пешком-то не пошел, идиот? Ведь было же у меня такое желание! Опять я не послушался своей интуиции!» - эти ругательства и им подобные шквалом пронеслись через мою голову. Никакого положительного результата это не принесло…

Нужно было как-то выбираться из сложившегося положения. Вызывать лифтера аварийной кнопкой было бесполезно. Она не работала, по-моему, еще с того времени, как был построен дом. Да и не было ее уже давно на месте - чья-то заботливая рука однажды уже сожгла все пластмассовые кнопки лифта, поэтому их заменили металлическими, да и то не все.

Самое первое, что мне пришло в голову, - это позвонить жене, чтобы та вызвала лифтера. Я сунул руку в карман пиджака, в котором обычно лежал мой телефон, но так и не нашел его там. Я понял, что забыл свой сотовый дома.

«Неудачное начало дня», - окончательно решил я, но усилием воли опытного психолога все же попытался выработать в себе более позитивную установку и привел несколько доводов, которые опровергли бы мое первоначальное мнение. Во-первых, я впервые в жизни застрял в лифте, и этот лишний жизненный опыт мне где-нибудь да пригодится; во-вторых, теперь я знаю, что забыл свой сотовый дома и смогу вернуться за ним, как только выйду из лифта. Ну а для того чтобы выйти, надеяться мне приходилось только на силу своих легких и сознательность проходящих мимо соседей.

- Лифт сломался! Позовите, пожалуйста, лифтера! - кричал я каждый раз, когда слышал шаги поднимающихся или спускающихся по лестнице людей.

На мою беду, основной поток учащихся и трудящихся уже покинул свои жилища. Оставалась только надежда на потребность старушек в общении на лавочке возле подъезда. Но эта потребность долго не просыпалась. И только около десяти часов какая-то пенсионерка, не найдя собеседника на нашей лавочке, вдруг нашла его в моем лице или, вернее, в моем голосе.

- Милок, ты и вправду застрял? - начала она долгожданную беседу, услышав мой, пожалуй, уже двадцатый крик о помощи.

- Вот вам крест, бабуля. Помогите, пожалуйста!

- А давно уже?

- С полчаса будет.

- Так что же ты молчал все это время? - спрашивала дальше, видимо, глуховатая старушка.

- Да не молчал я, бабушка, - оправдывался я.

- Как же не молчал? Я тут уж сколько времени стою, кнопку жму, а ты стоишь и молчишь, не можешь объяснить, что лифт сломался-то.

Бабка была явно не в своем уме.

- Тебе, может быть, плохо? - заподозрила она, наоборот, во мне что-то неладное.

- Пока все в порядке, бабуль.

- Ты держись там, сынок!

- Да держусь я, бабушка!

- А свет у тебя горит, скажи, пожалуйста? - продолжала она задушевный разговор.

- Горит-горит, - мое же желание разговаривать с ней постепенно гасло.

- А ты там никак один?

- Бабуль, я на работу опаздываю, - я чувствовал, что скоро ее заинтересует, как меня зовут, сколько мне лет, женат ли я и сколько у меня детей. - Позовите, пожалуйста, лифтера.

- Ладно, - расстроилась старушка. - Сейчас схожу.

Ее шаркающие шаги удалились. Теперь лишь бы наш лифтер Сашка Гиря был на месте и лишь бы не долго старушка мучила его разговорами...

Лифтер, видимо, оказался трезвым и потому неразговорчивым, так как уже через пару минут возле закрытой двери раздался сиплый мужской голос:

- Застрял тут кто?

- Да, застрял! Помогите, пожалуйста! - интеллигентно ответил я.

- Щщас сделаю.

Мужчина стал подниматься по лестнице. Его шаги постепенно затихли. Я терпеливо ждал...

Через минуту-две в шахте лифта послышался какой-то щелчок, двери открылись, и я был на свободе.

Я думал, что выйду сейчас на улицу, увижу старушку, которая мне помогла, и поблагодарю ее, но вместо нее на лавочке возле подъезда сидел (я сначала не поверил своим глазам) мой бывший одноклассник Колька Чиндяев, которого я уже лет пять не видел.

- Колька, ты?! - окликнул я его.

Он поднял голову и посмотрел на меня печальными глазами:

- Да, это я.

Я хотел было протянуть ему руку, но тут увидел крысу, ползающую по его коленям, и невольно отпрянул назад.

- Не бойся, - успокоил он. - Она не кусается.

Я все равно не стал домогаться Колькиного рукопожатия и спросил только:

- Ты как здесь оказался?

- Я снял недавно в этом доме квартиру.

- Да?! В этом доме?! - я был искренне рад. - И какой у тебя номер квартиры?

- Семьдесят четыре.

- Мы, значит, теперь соседи! Заходи в гости! У нас девяносто седьмая.

- Хорошо.

По внешнему виду Чиндяева было понятно, что у него не совсем все хорошо, но мне его некогда было об этом расспрашивать:

- Я спешу - мне сейчас на работу. Но потом как-нибудь мы встретимся и пообщаемся.

- Хорошо, - снова тем же тоном повторил Колька.

Попрощавшись с Колькой, я посмотрел на часы. Было уже начало одиннадцатого ; полчаса я просидел в этом лифте. Так и не вспомнив про сотовый телефон, забытый дома, я рванул на работу. Обычно я ходил туда пешком, но сейчас, чтобы сократить свое опоздание, я поспешил на трамвайную остановку.

Возле центра «Семья» я оказался только в половине одиннадцатого…

***

Наш центр был большим заведением для всей семьи, куда можно было прийти со своими домочадцами и найти для каждого занятие и приятное, и полезное. Пока дети развлекались под присмотром наших педагогов, кто-то из взрослых мог поплавать в бассейне, кто-то поиграть в бильярд, позаниматься шейпингом или любой другой разновидностью отдыха, предусмотренной нашим прейскурантом. Была в центре своя женская консультация, были у нас и консультационные службы по разным семейным вопросам.

Наш центр пользовался хорошей репутацией в городе, среди клиентов было много известных и уважаемых людей. Наш шеф Акация Сергеевна берегла эту репутацию как зеницу ока, поэтому среди сотрудников центра не могло быть скандалистов, тайных алкоголиков и явных хулиганов, а разведенным путь на работу в центр вообще был заказан. Дескать, если со своей семьей не справился, то с чужими и подавно не справишься.

Я считался хорошим семьянином, поэтому вел самый ответственный фронт борьбы нашего центра за семейное счастье в нашем городе - я отвечал за консультирование конфликтных семейных пар. А в общем-то, моя работа была непыльной, интересной и более-менее хорошо оплачиваемой. Поэтому я дорожил своим местом в центре и опаздывать на работу мне никак не хотелось…

В вестибюле я не мог не встретиться с одной из наших администраторш. У нас их работало две, и дежурили они по очереди. В тот день была смена Ани - миловидной девушки двадцати двух лет от роду.

- Прошу прощения за мое получасовое опоздание, - начал оправдываться я перед ней. - Застрял в лифте. Просто форс-мажор, понимаете ли...

- Ладно-ладно, - добродушно ответила Аня. - Все равно пока еще не было клиентов по вашу душу.

«Конечно, не было, - мысленно согласился я. - Первая пара у меня только в одиннадцать».

Я уже готов был подниматься на второй этаж к себе в кабинет, как Аня снова окликнула меня:

- Алексей Борисыч, только Вы не на полчаса опоздали, а на целый час.

- Не может быть! - искренне удивился я, снова взглянув на свои часы. - А сколько сейчас времени?

- Ровно одиннадцать, - сказала Аня.

На моих было ровно половина одиннадцатого.

- Вы не ошибаетесь, Анна Александровна? - усомнился я.

- Нет. У меня часы идут точно.

Я по привычке решил проверить время по часам в сотовом телефоне, опустил руку в карман пиджака и только тогда вспомнил, что забыл подняться за ним после той злополучной отсидки в лифте.

Навстречу мне вниз по лестнице спускался один из посетителей нашего центра.

- Извините, Вы не подскажете, который час? - решил я перепроверить.

- Одиннадцать, - подтвердил тот человек слова Ани.

- Ровно? - уточнил я.

- Ровно, - уточнил посетитель.

- Спасибо, - сказал я, озадаченно разглядывая свои часы.

«Что-то с ними случилось, - решил я и приложил их к своему уху. - Хотя вроде бы идут, не остановились».

Теперь я еще быстрее поспешил в кабинет - вот-вот уже должна была подойти ко мне моя первая пара.

В кабинете я перевел часы на полчаса вперед и стал ожидать клиентов…

А дальше произошло то, что произошло. А в общем-то, ничего и не произошло - только просидел я сиднем в своем кабинете целый день, никого не принял и лишь узнал о каком-то шутнике, который, непонятно с какой целью, сорвал все мои сегодняшние встречи.

Тогда я еще не знал, что все это было только прелюдией к моим настоящим злоключениям - цветочками, ягодки после которых я даже в страшном сне не смог бы себе представить…

***

Часовая стрелка медленно, но на этот раз верно подбиралась к шести часам. Я поднялся со стула – тело ломило, ноги затекли. Я устал так, будто с раннего утра ворочал лопатой. Это было мое обычное состояние, наступавшее в те дни, когда я ничего не делал. И ничего уже не поделаешь – я стал собираться домой.

Я вышел из кабинета, закрыл за собою дверь на ключ, спустился вниз по лестнице и у стойки администратора встретил нашу директоршу Акацию Сергеевну. Я знал, что сулили подобные встречи в конце рабочего дня. Акация Сергеевна, и глазом не моргнув, могла любого загрузить лишней работой, и отказываться от этого у нас не было принято.

- Алексей Борисович?! Вы здесь?! - почему-то удивилась она.

- А где же я должен быть, по-Вашему?

- Алексей Борисыч с самого утра сегодня на работе, - вставила свою реплику Аня.

Я кивнул ей в знак благодарности за умолчание моего точного времени прихода на работу.

- Вы же мне утром звонили, - объяснила причину своего удивления Акация Сергеевна. - Вы отпросились и сказали, что Вас сегодня не будет.

Такой наглости со стороны каких бы то ни было шутников я уж никак не ожидал. Кто-то решил меня серьезно подставить.

- Акация Сергеевна, а Вы уверенны, что это я вам звонил?

- Голос был Ваш, только он мне показался не совсем обычным. Я подумала, что у Вас что-то случилось.

- Акация Сергеевна, это была чья-то злая шутка. Я вам сегодня не звонил, - сказал я как отрезал, умолчав о том, что эта шутка была сегодня не одна. Дело в том, что имена и обстоятельства жизни моих клиентов всегда являлись конфиденциальной информацией, и их телефонные номера никоим образом не могли попасть в руки каких-либо шутников. В противном случае вся ответственность лежала бы на мне, и никто меня по головке не погладил бы за разглашение такой информации.

- Я постараюсь найти этого шутника, - добавил я.

- Тем лучше, дорогой Алексей Борисович. Не могли бы Вы сегодня еще остаться на совещание в моем кабинете?

«Я так и знал!» - подумал я.

- Что Вы знали? - спросила Акация Сергеевна.

Неужели у меня это вырвалось вслух?

- Я так и знал, что сегодняшний день так просто и обыденно не закончится, - сказал я, даже не предполагая, что мое высказывание станет пророческим.

- Вы идите пока, Алексей Борисович, в мой кабинет, - продолжила Акация Сергеевна, невзирая на кислоту моей физиономии, - я его не закрывала.

Оставаться, конечно, не хотелось, но совещания в сверхурочное время являлись для нас своего рода почетной обязанностью, так как не все удостаивались чести участвовать в них. Вот только жаль, я сказал Ларисе, что скоро приду домой. Наверняка, будет недовольна.

Кабинет директора был на первом этаже, совсем недалеко от того места, где я получил это ненавязчивое приглашение пройти в него. Я вошел в кабинет, как оказалось, первым из участников совещания, сел подальше от председательствующего места, дабы не получить еще лишнее приглашение поработать в выходные дни, и стал дожидаться остальных.

Телевизор в кабинете Акации Сергеевны был ею оставлен включенным, поэтому мне удалось скрасить минуты ожидания просмотром местной криминальной хроники: кто-то столкнулся с кем-то на автомобиле; кто-то схватился за нож, не поделив что-то со своим собутыльником; кто-то, представляясь сотрудником милиции, совершил ряд грабежей, нанеся в одном случае даже тяжкие телесные повреждения со смертельным исходом. Мое настроение не стало лучше от всех этих новостей; единственное, что мне оставалось сделать, - это успокоить себя, что все это произошло не со мной, да и не может мне грозить за неимением автомобиля, привычки злоупотреблять алкоголем и отсутствия больших ценностей в нашей квартире...

Наконец, собрались все удостоившиеся. Телевизор выключили, и совещание началось. На нем решались в основном вопросы согласования работы нашего консультационного отдела с отделом досуга. Для Акации Сергеевны центр «Семья» был просто дом родной, и она, никуда не торопясь, разбирала один за другим вопросы сегодняшней повестки дня. В итоге, в мои обязанности отныне вошло еще и предоставление отчетности о прошлой, нынешней и планируемой в будущем посещаемости моими клиентами досуговых заведений нашего центра. В общем-то, ничего сложного: пара лишних вопросов моим клиентам и одна лишняя бумажка - вот и все, что от меня требовалось. Можно было бы мне все это и за пять минут объяснить, но совещание продолжилось более двух часов, так что из центра я вышел только после восьми.

По дороге домой я зашел, нет, забежал в магазин и купил шоколадку. С орехами. Такую, какая нравится моей жене. Она ведь, наверняка, уже заждалась меня…

Ах, как горько я тогда ошибался!

***

Лифт по-прежнему стоял на первом этаже. Двери его были открыты, но сам лифт не подавал никаких признаков жизни. Мне ничего не оставалось делать, как, несмотря на свою усталость, подниматься пешком на седьмой этаж.

Я вставил ключ в замок своей квартиры, повернул его в нужную сторону нужное количество раз, но дверь не открывалась. Видимо, Лариса уже закрыла ее на задвижку, что делала она всегда на ночь, когда все уже были дома. Тогда я нажал на кнопку звонка. Зазвучала соловьиная трель, и вскоре раздались шаги моей жены.

- Кто там? - Лариса всегда была осторожна с открыванием двери, на которой у нас не было глазка.

- Я, - еще ничего не подозревая, ответил я.

- Кто я? - видимо, не узнала мой голос Лариса.

- Я, Лариса!

- Кого надо? - не унималась Лариса. То ли она шутила, то ли с голосом моим что-то стало.

- Лариса, открой. Это я - Алексей!

- Какой Алексей?

«Может ей плохо», - уж было подумал я и терпеливо объяснил ей:

- Алексей, твой муж.

- Мой муж дома, - заявила вдруг моя собственная жена.

- Лариса, открывай уже! - я был уже окончательно настроен против каких-либо шуток.

Лариса так и не открыла. Вместо этого она, судя по звуку, отвернувшись от двери вглубь квартиры, крикнула:

- Алеша!

- Я здесь, - откликнулся я, но кроме меня откликнулся, похоже, кто-то еще в квартире. Я услышал еще одни подходящие к двери на этот раз более тяжелые шаги.

- Чего нужно? - спросил мужской голос. Я никогда не слышал себя со стороны, но то, что раздалось из-за двери, действительно напоминало мне мой голос.

Значит, шутки еще не закончились. Так вот откуда они исходили - из моего собственного дома! И моя жена все знала! Может быть, как раз она и подбила кого-то на этот розыгрыш. Но зачем ей это?! Первое апреля уже прошло. До моего дня рождения еще далеко…

- Чего нужно? - еще раз повторил «мой» голос за дверью.

- Хватит уже шутки шутить! Открывайте дверь. Я пришел домой. Я хочу есть.

- Так и иди к себе домой. Там ешь, - голос не собирался уступать.

- Это уже не смешно. Лариса, открой дверь, я сказал!

- Спокойно, мужчина, - кто-то играл мою роль просто безупречно. - Если Вы сейчас же не прекратите ломиться в дверь, мы вызовем милицию.

- Вызывайте. Быстрее домой попаду, - сказал я и с остервенением нажал на кнопку звонка...

Милиция подоспела неожиданно быстро. Два сотрудника ППС, запыхавшись после подъема бегом на седьмой этаж, как положено, представившись, обратились ко мне с любимым требованием:

- Гражданин, предъявите Ваши документы!

- Дома мои документы. Вот здесь, - ткнул я пальцем в дверь своей квартиры.

Услышав, что уже пришла милиция, с той стороны открыли дверь.

На пороге стоял мужчина в моих шортах и в моей майке. Волосы его были мокрыми, видимо, после ванны. Они еще не были расчесаны, поэтому торчали в разные стороны. Фигурой, лицом и ростом этот мужчина поразительно напоминал меня. В общем-то, это был копия я, только что вышедший из ванны.

С неменьшим удивлением эта копия уставилась на меня.

- Этот человек пытается ворваться в нашу квартиру, - наконец, проговорил он моим же голосом.

- Хватит уже пародий! - не выдержал я и перешел на крик, - Дайте мне войти в мой дом!

Я попытался прорваться мимо копии в квартиру, но сотрудники нашей доблестной милиции ловко заломили мне руки за спину и повели к лестнице.

- В участке будет твой дом, - приговаривал один из них.

Согнутый в три погибели и глядя меж своих ног, я увидел Ларису. Она подошла сзади к мужчине в моих шортах, положила руки на его плечи и выглядывала из-за этого самозванца на мое задержание. У меня блеснула последняя надежда, что она сейчас что-то скажет и этот спектакль закончится…

Но спектакль так и не закончился. Стражи порядка благополучно доволокли меня до первого этажа и повели в ближайший участок милиции. Дети на улице побросали все свои игры и стали с интересом наблюдать за моим конвоированием. Прохожие оглядывались. Жильцы выходили на балконы посмотреть на чужое несчастье. Машины притормаживали, чтобы можно было всласть насмотреться на это зрелище. Такого позора я еще никогда не испытывал в своей жизни!

В милиции меня обыскали и без лишних вопросов отвели в камеру. Я не стал сопротивляться. Единственное мое желание было понять, что со мной происходит и кому это нужно…

В камере кроме меня оказались еще двое мужчин: один постарше, другой помоложе. Обоих сдали жены после очередного семейного мордобоя. В общем, мои потенциальные клиенты. Я, правда, тоже оказался в их категории - меня тоже фактически сдала моя жена, но при обстоятельствах весьма более чем странных. Пожаловавшись на произвол своих супруг и узнав, что я их собрат по несчастью, двое успокоились и замолчали, уставившись в потолок или закрыв глаза и пытаясь заснуть. А мне только то и было нужно - у меня появилось время, чтобы поразмыслить о своей в одночасье изменившейся жизни.

Надо сказать, что сегодня у меня не сложился вообще весь день: сначала лифт, потом неявка клиентов из-за этих непонятных звонков, затем задержка на работе и, в конце концов, это досадное неприятие меня дома и задержание милицией. Во всех этих бедах, за исключением, конечно, поломки лифта и сверхурочного совещания, виноват был человек, который воспользовался схожестью с моим голосом и моей внешностью. Он обманул моих клиентов, попытался обмануть мою начальницу и, похоже, обманул мою жену. Конечно, больше всего меня волновала именно Лариса. Неужели она не почувствовала обмана? Ведь никто не может на сто процентов верно спародировать чужой голос и манеры поведения. Хоть где-то, но она должна была почувствовать обман. Или тут еще замешан гипноз? Тогда это объясняло бы хоть как-то реакцию Ларисы. А может, не было никакого обмана или гипноза? Просто она решила выкинуть меня из своей жизни? Она спуталась с каким-то прохиндеем, и я ей теперь больше не нужен. Но почему он так похож на меня? Обычно любовники совсем не похожи на супругов. Или в нем есть что-то такое, чего нет у меня? Даже если это и так, то зачем так жестоко поступать со мной? Не проще ли было развестись без привлечения милиции? И зачем эти звонки моим клиентам и моему шефу? Или им мало выгнать меня из дома, им нужно выгнать меня и с работы? Да я и так не смог бы остаться работать в центре после развода. Принципы Акации Сергеевны не позволили бы этому...

Чем больше я думал, тем больше вопросов у меня возникало. Когда я пытался ответить на одни из них, возникало еще больше других вопросов. Я так и не приближался к разгадке всего того, что произошло со мной. Голова раздувалась и пухла, соображая все медленнее и медленнее. Мысли становились все тяжелее и тяжелее. Дыхание – все ровнее и ровнее. Я понял, что я засыпаю...



Ночь первая


Мне казалось, что я по-прежнему в своем кабинете. Передо мной сидели двое консультируемых, и я объяснял им азы семейной жизни, которым почему-то нигде не учат, но о которые все всегда спотыкаются. Неужели им так сложно было до свадьбы почитать книги о семье и браке?!

Но я был спокоен, я не возмущался, я держал себя в руках. Если бы они, в конце концов, читали такие книги до вступления в брак, то у меня сейчас не было бы никакой работы…

Потом я вдруг заметил, что консультируемые - оба мужчины. Где-то я их уже видел. Я попытался объяснить им, что не в принципах нашего центра работать с однополыми браками, как тут один из мужчин вдруг голосом Маргариты Викторовны заявил: «Ну, тогда мы придем завтра».

Тут из-за моей спины раздался голос: «Да-да, конечно, в это же время».

Я обернулся - за моей спиной стоял кто-то, очень похожий на меня. Я его спросил: «Что Вы делаете в моем кабинете? Немедленно покиньте его!»

Он же, словно меня не замечая, прошел сквозь меня и пожал руку одному из мужчин и поцеловал руку другого.

«Что здесь происходит?» - закричал я.

Дверь перед посетителями с неестественным металлическим скрипом отворилась, мой двойник проводил клиентов, повернулся ко мне, положил свою руку на мое плечо и на этот раз уже не моим голосом проговорил мне:

- Пошли со мной...

- Я никуда не пойду! - закричал я и попытался вырваться, но он продолжал трясти мое плечо…

Тогда я, наконец, проснулся и поднял глаза вверх.

Меня будил сержант милиции. Это был не мой кабинет. Двое мужчин-бедолаг семейной жизни по-прежнему подремывали на скамейке. Мне же куда-то нужно было идти. «На допрос с пристрастием», - мелькнула нерадужная мысль.

Сержант повел меня на второй этаж. Там он впустил меня в кабинет, где сидела женщина в штатском - наверное, следователь или, может быть, еще кто. Я никогда не разбирался в этих вещах. Все, подобное этому, я видел прежде только в кино.

- Присаживайтесь, - по-деловому, но совсем не зло проговорила женщина. - Ваши фамилия, имя, отчество?

- Скобелев Алексей Борисович, - покорно ответил я.

- Год и место рождения, - продолжала допрос женщина, записывая мои ответы на лист бумаги. Мне пришлось назвать семейное положение, место жительства, место работы, занимаемую должность.

Затем она перешла к сути дела:

- Что Вы делали вчера в девять часов вечера по адресу улица Кутузова, дом 82?

- Я там живу, - как на духу ответил я.

Следовательница проверила номер дома по предыдущим моим ответам и невозмутимо продолжила:

- Почему Вы ломились в чужую квартиру?

- Я не ломился, я звонил. И это была моя квартира. Номер 97. Но моя жена и какой-то мужчина с ней не пустили меня и вызвали милицию.

Женщина еще раз взглянула на мои старые показания.

- Вы знаете этого мужчину?

- Первый раз видел, - ответил я, уж не знаю, соврав или сказав правду.

- Кому принадлежит эта квартира?

- Она записана на меня, - это была чистая правда.

Следовательница повернулась к компьютеру, понажимала на кнопки клавиатуры, что-то нашла и, удостоверившись в этом чем-то, снова обратилась ко мне:

- Где Ваши документы?

- Дома.

- На Кутузова 82-97?

- Да.

- У Вас есть ключи от квартиры?

- Конечно. Это же моя квартира.

- Хорошо, мы проверим это утром. Если подтвердится, что это Ваша квартира и Вас действительно выгнала супруга и ее сожитель, Вы можете подать заявление на них. Вы будете это делать?

Я об этом еще даже не думал. Да и что-то не верилось, что Лариса могла сознательно все это сделать. Глупо это было с ее стороны. Какая-то мистификация скрывалась за всем этим…

Или если тот мужчина был не я, то, может быть, это была и не Лариса? Может быть, кто-то решил избавиться и от меня, и от Ларисы? И все это, чтобы присвоить себе квартиру? Но ведь за три часа до этого я звонил домой, и Лариса была дома, и она ждала меня...

Или я разговаривал не с Ларисой?

Я запутался…

В общем, неуверенный в виновности своей жены, я ответил следовательнице:

- Пока не знаю. Нужно посмотреть на их дальнейшее поведение.

Следовательница выдвинула ящик своего стола, достала оттуда какие-то фотографии и разложила их передо мной:

- Скажите, нет ли того мужчины на этих фотографиях?

Я просмотрел десяток фотографий. На них были сплошь интеллигентные порядочные лица.

- Это преступники? - удивился я.

- Мошенники, брачные аферисты.

Я еще раз внимательно просмотрел фотоснимки.

- Ну, вот этот немного напоминает его, - показал я на фотографию мужчины, наиболее похожего на меня. - Только этот лысоват, а тот был с волосами.

«Такими же как у меня», - почти добавил я.

Следовательница взглянула на фотографию:

- Переверзев? Этот может и парик при надобности надеть.

«Но я не видел, чтобы в парике принимали ванну и мыли его прямо на себе», - подумал я и сказал:

- Нет, все-таки это не он. Глаза у него совсем другие. Ошибся я.

- Тогда прочитайте и распишитесь здесь в протоколе, - следовательница бережно собрала фотографии и протянула мне листок, на котором она записала все мои ответы. - Вы останетесь у нас до подтверждения Ваших показаний. Утром Вами займется капитан Сыромицкий.

Сержант снова отвел меня в камеру и запер дверь за моей спиной. Пока меня не было, в нашей освещаемой днем и ночью темнице появился еще один паренек. Теперь уже вчетвером нам пришлось ютиться в этой тесной каморке на двух низеньких узких скамейках. Хотя я был, в общем-то, рад, что меня оставили здесь на ночь - не на улице же мне оставаться ночевать.

Утро, которое мудренее вечера, приближалось, и я чувствовал близкую развязку всех этих загадочных событий и, чтобы она быстрее наступила, уснул, склонившись головой на свои колени…


День второй


Утром в камеру вошел какой-то начальник. «Не меньше генерала», - подумал я. Уж что-то такое очень начальственное было в его стати. Впрочем, в тюрьме, наверное, каждый, у кого на плечах что-то есть (я имею в виду погоны), чувствует себя начальником по отношению к своим арестантам.

- Фамилия! - рявкнул милиционер первому из нас. Получив ответ, он что-то отметил в своем списке. Когда очередь дошла до меня, я поправил галстук и назвал себя по фамилии, имени и отчеству.

- Скобелев, за мной! - сказал мне гражданин начальник, не обратив внимания на мое имя-отчество.

Он привел меня в то первое помещение, куда меня прошлым вечером доставили сотрудники ППС. Видимо, сей высокий чин уже знал мою историю, потому что здесь он обратился сразу же к двум другим милиционерам рангом пониже и возрастом помоложе:

- Сходите с ним по адресу: улица Кутузова 82-97. Проверьте там его документы. Если он действительно Скобелев Алексей Борисович, можете его отпустить. Если нет, то волоките его сюда, голубчика. Вопросы есть?

- Никак нет, товарищ капитан, - гаркнули те в ответ.

«Не генерал, - расстроился я. - Зато это тот самый капитан Сыромицкий, который должен разобраться с моим делом. Тоже неплохо».

Меня никто ни о чем не спрашивал. Молоденький милиционер ловко пристегнулся ко мне наручниками, и мы отправились в путь.

Опять меня ждал позор! Хорошо, что еще утро и никого, надеюсь, не будет возле подъезда! А даже если и будет - мне наплевать! Мне уже не впервой!

Лифт в нашем подъезде все еще не работал. Как альпинисты в сцепке, мы совершили подъем на седьмой этаж и остановились возле девяносто седьмой квартиры.

Я не знал, что милиционеры ждали от этого визита в мою квартиру; и я тем более не знал, что ожидать мне. Я не знал, к чему мне готовиться: к продолжению своей страшной эпопеи или к ее неожиданной развязке.

Милиционер, непристегнутый ко мне, нажал кнопку звонка… Потом еще раз... Никто не отвечал…

Тогда я вспомнил, что Лариса собиралась поехать в то утро на встречу со своей подружкой из Челябинска. Видимо, Лариса уже уехала, потому-то никто и не открывал нам дверь. Неожиданной развязки так и не получилось…

- У меня есть ключ, - подсказал я милиционерам выход из сложившегося для них тупика.

- Чё ж ты раньше-то молчал? - обрадовались они этому выходу.

Я вытащил из кармана ключ и открыл дверь, при этом рука пристегнутого к моему запястью сопровождающего сильно мешала мне это сделать.

В квартире я тут же уверенно повел стражей порядка в свой кабинет. На столе стояла фотография: я, Лариса и двое наших пацанов в парке.

- Вот видите, - кивнул я на фотографию, - это я, это моя семья, и я здесь живу.

- Документы! - упрямо выполняли приказ начальника милиционеры.

- Документы будут, - заверил я их и открыл ящик письменного стола.

Паспорт был сверху. Проверив его и сверив мою личину с фотографией в паспорте, молоденький милиционер, наконец-то, отстегнулся от меня. Не извинившись никоим образом, просто молча милиционеры откланялись, и я остался один в квартире.

Первым делом я огляделся в своем жилище. Если здесь были чужие люди, то, наверняка, что-то будет не на своем месте, что-то пропадет или, наоборот, будут лишние предметы. Но все было вроде бы по-прежнему. Ничто, кажется, не исчезло. Даже паспорт остался на месте. От греха подальше я положил его себе в карман пиджака.

Теперь нужно было выяснить, что с Ларисой. Я поискал по квартире свой сотовый телефон, чтобы позвонить жене, но телефона нигде не было. Десятизначный номер сотового Ларисы наизусть я не помнил. Поэтому я взял ее записную книжку, куда она записывала нужные ей телефонные номера, нашел телефон родственников Натальи из Челябинска и позвонил на этот номер с домашнего аппарата.

Трубку взял дед Натальи. Я представился и спросил, доехала ли до них Лариса.

- Да вот она уже здесь, - ответил дед. - Чай пьют. Я ей сейчас трубку дам.

- Спасибо, - сказал я и мысленно приготовился к новым неожиданностям от разговора с женой.

- Милый, привет! - как ни в чем не бывало, поздоровалась со мной Лариса. - Ты чего это? Переживаешь за меня?

- Ну, конечно, - ответил я, растерявшись.

- Не переживай! Скоро буду дома. Наташка, оказывается, только проездом здесь. Она в обед уже уезжает.

- Привет ей!

- Ладно, передам. А ты уже с работы звонишь?

Я взглянул на свои наручные часы - они стояли. Я заводил их всегда, снимая вечером после работы, но вчера я до дома так и не дошел и в милиции на ночь не раздевался, так что часы остались незаведенными и к утру их завод закончился. Тогда я посмотрел на часы настенные - они показывали почти десять. В это время я уже обычно бывал на работе. Но врать я никогда не любил, поэтому ответил так, как есть:

- Да нет, мне пришлось вернуться. Я опять забыл сотовый. И нигде не могу его найти. Ты не знаешь, где он?

- Когда я уходила, он на холодильнике лежал. Я тебе еще сказала, чтобы ты его опять не забыл.

Лариса разговаривала со мной сегодня утром?! Или я с ума сошел и мне мерещится вообще другая реальность, или Ларису водит за нос какой-то махинатор.

- И что я тебе сказал?

- Что-то опять на латыни.

Латинский язык, вернее крылатые выражения на нем, были в ходу в нашей семье, так как мы оба учили латынь в студенческие годы. Что же я мог сказать в ситуации с телефоном? Мне пришло в голову только одно:

- Omnia mea mecum porto?

- Да-да, именно это ты и сказал.

Значит, все-таки это был я. Мне все приснилось, что ли?

- Слушай, у меня тут чай остывает, - не дала мне подумать Лариса.

- Ну, ладно! Приятного аппетита вам! Пока! - сказал я и положил трубку.

«Значит, все-таки дело во мне, - думал я, подводя свои наручные часы. - Сходить что ли в милицию и узнать, был ли я у них на самом деле сегодня ночью? Глупо, конечно, буду выглядеть, но хоть что-то, по крайней мере, могло бы проясниться».

В задумчивости я оказался на кухне, порылся на холодильнике - сотового там не было, зачем-то открыл холодильник – там, конечно же, тоже не было того, что я искал. Забыть, где лежит телефон, - это не беда, но вот забыть, что было с тобой ночью, а вместо этого напредставлять себе всякой жути - это уже пострашнее будет. Я захлопнул дверцу холодильника и уселся на ближайшую табуретку. Я вытащил шоколадку, которую купил вчера вечером для Ларисы, раскрыл ее и съел несколько долек. Может, хоть шоколад прояснит мне мозги...

И прояснение пришло - я вспомнил про работу. Мне уже давно пора находиться на рабочем месте, а я тут пытаюсь объяснить свои бредни. Я, конечно, опять уже опоздал, но до первых клиентов еще вполне успевал домчаться до центра. Наспех закончив свой маленький завтрак, я поспешил на работу…

***

Когда я вошел в здание центра «Семья», часы в вестибюле показывали одиннадцать. Внизу сейчас должна была дежурить другая администраторша - Людмила. Вот и хорошо - было бы стыдно снова оправдываться перед Аней. Не говорить же ей, что я был в милиции, да и то, скорее всего, только в моем больном воображении! И два дня подряд в лифте не застревают. А Людмиле можно сказать, что возвращался домой за сотовым. Не совсем серьезная причина для опоздания, зато сущая правда. А то, что телефона с собой нет, тут уж, увы, всю квартиру обыскал, как сквозь землю провалился.

Однако оправдываться мне ни перед кем не пришлось. Войдя в вестибюль, я увидел, как Людмила что-то объясняла новым посетителям, провожая их в сторону боулинг-зала. Мне же удалось незаметно прошмыгнуть на свою лестницу и подняться на второй этаж.

Возле моего кабинета еще никого не было. На ходу я достал из кармана ключ от своей двери. Все непонятное было теперь позади, все вставало на свои места, жизнь продолжалась, я пришел на работу…

Но возле двери меня подстерегал очередной сюрприз.

Я заметил, что дверь моего кабинета незакрыта и за нею слышны какие-то голоса. Я прислушался - это была Маргарита Викторовна. Через приоткрытую дверь я увидел мою клиентку с мужем, сидящими ко мне спиной и беседующими с человеком, сидящим в моем кресле. Я так и не успел возмутиться, что кто-то посмел проникнуть в мой кабинет, усесться в мое кресло и разговаривать с моими посетителями, а не успел я потому, что заметил, кто сидит в моем кресле. Это был… снова я - в таком же как у меня костюме, в такой же рубашке, с тем же галстуком. Я остолбенел…

Все непонятное было еще не позади, все так и не встало на свои места, жизнь не вернулась в свое нормальное русло, я не дошел до работы. Вернее, я-то дошел, но не совсем тот я, которого я ожидал…

Нет, этого не может быть!

Это просто сон!

Я все еще сплю!

Я ущипнул себя… я ущипнул себя посильнее… Наваждение не проходило…

Значит, я сошел с ума?

Я стоял возле двери и пытался действительно не сойти с ума. У меня было такое ощущение, будто я вышел из собственного тела и наблюдаю за собой со стороны. Это ощущение еще больше усилилось, когда это мое тело в кабинете заговорило и заговорило моим голосом:

- Вы знаете, как и у всех молодоженов, у вас было очень радужное представление о семейной жизни. И это представление разбилось о первый же скандал. Этого могло бы и не произойти, если бы вы с самого начала знали, что брак - это не вечный медовый месяц, трения в нем неизбежны, и к ним нужно заранее готовиться. Поэтому брак - это труд, это работа. Как вы стараетесь быть успешными в своем бизнесе, так же, а может быть, и больше, вам необходимо трудиться над своим семейным счастьем. Как в бизнесе существуют определенные технологии для достижения успеха, так и в браке есть определенные технологии для создания успешной семьи...

Я снова был поражен, но уже не от увиденного, а от услышанного. Дело в том, что этот похожий на меня человек не только вещал моим голосом, но и говорил то, что обычно я говорил во время консультирования. Это были слово в слово привычные для меня фразы. В общем, это был действительно я и никто другой. Это не был чей-то обман или розыгрыш. Я был на работе и, как всегда, неплохо справлялся со своими обязанностями семейного консультанта.

Но кто же тогда этот я - тот, что стоит сейчас перед дверью кабинета с надписью «Алексей Борисович Скобелев, семейный консультант»? Я ведь не дух! Я ведь не привидение! Хотя кто его знает, как люди превращаются в привидения? Может быть, так вот ими и становятся?

Тут я услышал ритмичный стук женских шпилек, поднимающихся по лестнице. Похоже, это была Акация Сергеевна. Будет глупо, если она меня застанет подглядывающим в свой собственный кабинет за работой самого себя. Хотя, может быть, я все-таки привидение, я стал невидимым и мне нечего опасаться?

На всякий случай я все же поспешил отойти от двери, прошел чуть дальше вдоль коридора и заскочил в мужской туалет. Обе кабинки здесь были свободны. Акация Сергеевна сюда точно не зайдет, а у меня будет время и место обо всем спокойно подумать…

Итак, кто же я, если уже есть один консультант Алексей Борисович Скобелев? Он здесь у себя на работе, а меня тут никто и не ждет. Да и дома ждут не меня, а того второго. Или первого? И Лариса дома утром разговаривала не со мной, а с тем, кто является ее мужем, но мной не является. Это их жизнь продолжается, а не моя. Моя же жизнь не то чтобы закончилась, но как будто бы она вышла из колеи. А другой колеи для меня никто не предусмотрел. Я оказался здесь абсолютно лишним: я не нужен на работе, я не нужен дома, меня никто нигде не ждет. Я - изгой! Кто-то меня как будто раздвоил. Я стал неудачной копией, никому ненужной после проведенного кем-то эксперимента. Меня забраковали, и я остался совсем в стороне от всей этой жизни. Но как это произошло? Почему? Зачем? Что за напасть? Куда сейчас? И как дальше???

Терзания моих мыслей вынуждены были прерваться, когда открылась дверь туалета и в него вошел еще один ищущий облегчения. Слава Богу, им не оказался тот консультант, в смысле мое второе (или первое) «Я», и это не был муж Маргариты Викторовны. То был просто рабочий, который делал ремонт в одной из комнат центра на втором этаже.

- Не подскажете, который час? - спросил он меня, прежде чем зайти в кабинку.

Я взглянул на часы и вспомнил, что они стоят у меня с ночи. Я хотел было уже ответить ему, что не могу ничем помочь, как вспомнил об еще одной возможности узнать время. Дело в том, что во внутреннем кармане пиджака я всегда носил брелок в виде калькулятора. Это на самом деле и был калькулятор, но такая его модель, которая в отключенном состоянии показывала время. Я почти никогда не пользовался им в функции часов, но сейчас этот калькулятор мог вполне сгодиться и для этого. Я достал его из кармана и назвал время:

- Одиннадцать.

Рабочий удивленно посмотрел на меня:

- Ровно?

Я еще раз посмотрел на калькулятор:

- Ровно.

Но тут я вспомнил, что еще минут тридцать назад на входе в центр я видел часы, которые уже показывали одиннадцать часов. Так что сейчас никак не могло быть ровно одиннадцать. Тогда я извинился перед мужчиной:

- Прошу прощения, я, кажется, ошибся. Сейчас, должно быть, уже половина двенадцатого.

И вот тут-то меня осенило.

Часы!!!

Все мои часы показывали на полчаса раньше и вчера, и сегодня! Все мои напасти происходят со мной со вчерашнего утра, и всё началось с моего получасового опоздания на работу. Вернее, я опоздал на целый час. Но мои внутренние биологические часы говорили мне, что прошло не больше тридцати минут, пока я был в лифте. То же самое подтверждали мои наручные часы. Но потом я так легко поверил Ане и случайному прохожему и передвинул часы вперед. Однако все мои часы (и наручные, и на калькуляторе) показывали вчера на полчаса меньше, чем у окружающих людей, а значит (следующую вещь мне даже помыслить было трудно), я каким-то образом переместился… в будущее на полчаса вперед! Пока я был в лифте, для меня прошло тридцать минут, но в действительности прошел час. В лифте и произошло это мое раздвоение. Ведь я помню, как я не хотел ехать в нем. Вон тот в кабинете - это тот, кто не хотел и пошел пешком, а моя упрямая часть дождалась лифта и затерялась там во времени. Затерялся я не так уж и далеко от своего времени, но отличий от него я встретил здесь огромное количество, так что, уж не знаю по каким причинам, но тот второй я обзвонил моих, вернее, своих клиентов и перенес встречи с ними на сегодня, предупредил Акацию Сергеевну, что не придет на работу, и не пустил меня в мою, вернее, в свою квартиру, вызвав милицию. Последнее было совершенно правильным - я точно так же поступил бы на его месте. Вернее, это я так и поступил, только я на полчаса позже…

Все это промелькнуло в моей голове за пару каких-то мгновений. Полученное озарение давало мне объяснение всего или почти всего того, что произошло со мной. Благодаря ему, я мог ответить на большинство своих вопросов, кроме «почему», «зачем» и «как». Неужели лифт может превратиться в машину времени? И давно это у него? Каков смысл этого перемещения во времени? Со мной ли первым это произошло, или кругом бродит множество чьих-то двойников?

Рабочий справил нужду.

- Спасибо Вам! - сказал я ему, застегивающему на ходу ширинку.

Мужчина с недоверием покосился на меня и поспешил выйти из туалета, так и не поняв, какую услугу он мне оказал. Мне тоже не за чем было оставаться в туалете.

В коридоре я решился еще раз пройти мимо (почти) своего кабинета. Дверь была на этот раз плотно закрыта. Первая пара клиентов, похоже, уже ушла. В кабинете была тишина. Неизвестно было, остался ли мой будущий я в (совсем даже не почти) своем кабинете.
За дверью раздался телефонный звонок, и я услышал, как мой двойник взял трубку и представился моим именем. Он имел на то полное право. Судя по дальнейшему разговору, звонила та семейная пара, которая должна была прийти в двенадцать – Бариновы. Видимо, их конфликт был исчерпан и им уже не требовались услуги консультанта, чему последний очень правдоподобно обрадовался и пригласил на семинары по созиданию счастливого брака.

Я порадовался бы с ними тоже, но не в той ситуации, в какой находился. Я в последний раз взглянул на табличку с моим именем и, одинокий и никому ненужный, направился к выходу.
Уже подходя к лестнице, я услышал, как дверь кабинета за моей спиной открылась. Я обернулся и краем глаза увидел, что тот второй Алексей Борисович вышел в коридор и уже запирал свою дверь на ключ. Я бросился в ближайший кабинет. Он, слава Богу, был открыт. Я оказался в кабинете нашего финансового консультанта Димы Сахарова. Там, к счастью, не было клиентов.

- Здравствуй, Дима, - сказал я, чтобы что-то сказать.

- Да здоровались уже. Но если хочешь, давай еще раз, - добродушно сказал он и протянул мне свою руку.

Я услышал, как в коридоре мой двойник прошел мимо двери и начал спускаться вниз по лестнице. Наверное, пошел на обед домой. Я делал так иногда, если у меня на работе выдавался свободный час.

- У тебя никого? - спросил я Диму, чтобы что-то спросить.

- Да как видишь - никого, - ответил он и подозрительно посмотрел на меня. - У тебя что-то случилось?

- Да нет, я просто ошибся дверью, - ответил я, чтобы что-то ответить, и снова открыл дверь, - Извини, Дима.

Я вышел опять в коридор, но теперь я уже опасался появляться в вестибюле, чтобы ненароком не встретиться с самим собой или не довести до обморока кого-нибудь из наших сотрудников своим вторичным появлением. Я пошел в другую сторону, спустился по запасной лестнице, открыл одно из окон коридора на первом этаже и оказался на улице…

***

Я оказался на улице своего, но на этот раз такого чужого города. Полчаса разницы, однако, как тяжело теперь найти себе здесь место! Его просто нет!!!

Я пришелец в этом времени, незваный гость, чужой. Здесь уже есть свой я. У моей жены уже есть муж, у детей уже есть отец. Мне даже чисто по-человечески не следует вмешиваться в их уже устоявшуюся жизнь.

Я должен уехать. Мне нужно пойти на вокзал и посмотреть расписание поездов – самого дальнего следования, а может, хватит и пригородных.

При мысли об отъезде из города я вдруг понял, как люблю свою Лариску и своих пацанов. Расставаться с ними мне никак не хотелось – ни на минутку, ни на километр. Может, сменить внешность и жить где-то рядом? Но как я буду тогда смотреть на Ларису, целующую другого, и детей, называющих другого своим папой? Хотя это буду, в общем-то, тоже я. Не ревновать же мне к самому себе. Главное – чтобы Лариса и дети были счастливы…

Хорошо так говорить, вернее, думать. Но мне-то самому каково будет? Я ведь теперь бомж – человек без определенного места жительства, да и со временем жительства у меня тоже проблемы.

Жизнь моя исковеркана окончательно…

Мне нужно обратно! Я хочу к себе в свое время! Мне там было так хорошо! – потихоньку начал я ныть внутри себя. Если бы не было вокруг людей, я бы завыл и во весь голос, но от этого не стало бы легче. Кто только придумал эти проклятые машины времени???

Стоп!

Ведь еще никто не придумал никакие машины времени. Это просто случайность. Я переместился во времени по какому-то принципу, неведомому мне и, может быть, даже всему человечеству. Я нечаянно что-то нажал, что-то включил, запустил что-то, и вот я оказался здесь. Если я пойму этот принцип и воспользуюсь им, возможно, он сработает в обратную сторону, и тогда я вернусь в свое время. Но где скрывается этот принцип? В лифте? В старушке, что вызвалась мне помочь? В лифтере? Нет, чушь какая-то! Все это было и до того, и будет после того: и лифты, и старушки, и лифтеры. Никакая логика здесь не поможет. Здесь не было логики, просто роковая случайность. Единственное, что мне остается делать, чтобы хоть как-то быть близким к решению своей проблемы, - это кататься на этом лифте, пока он не вернет меня туда, откуда взял. По крайней мере, у меня будет хоть какая-то надежда на возвращение…

Я пошел в сторону своего дома. Пока мой получасовой собрат обедает, я успею проехаться несколько раз на лифте. Только вот как узнать, что я хоть куда-то переместился во времени? Ведь я ничего не чувствовал во время перемещения. Опять использовать часы и каждый раз спрашивать у прохожих, который час? Вполне возможно, а пока – лишь бы лифт был уже отремонтирован…

Однако я так и не дошел до своего дома.

Я неожиданно заметил на трамвайной остановке возле нашего центра… моего двойника – здешнего, или, вернее, теперешнего Алексея Борисовича Скобелева. Он, как оказалось, не пошел на обед домой. Он стоял на остановке, ожидая трамвая совершенно в другую сторону.
Я спрятался за афишной тумбой. Куда же мне могло понадобиться ехать в рабочее время, пусть даже если мы и имели право на часовой перерыв на обед? Я никогда в это время не ездил в ту сторону. Простое любопытство не дало мне продолжить свой первоначальный маршрут.

Полчаса разницы, но столько разницы! Или, может быть, я не на полчаса вперед залетел, а на год и полчаса. Я рассмотрел афиши на тумбе и убедился, что год был все тот же, в котором жил и я, и месяц совпадал, и дата, судя по клиентам, которые были сегодня у моего двойника, была той же, что и в мое время. Значит, все-таки всего полчаса отделяло меня от этого теперь такого чужого мира…

Подошел дребезжащий трамвай. Мой двойник зашел в переднюю дверь. Я, сделав спринтерскую пробежку, оказался в задней двери трамвая.

В трамвае было достаточно много народа, чтобы мое второе «Я» не заметило меня, и достаточно мало народа, чтобы я мог следить за самим собой.

Кондукторша с сумкой поперек груди приступила к «обилечиванию» пассажиров, начав с передней площадки вагона. Мой двойник дал ей деньги и получил билет. Когда женщина дошла до меня, я, в принципе, честно сказал:

- Я уже заплатил.

Мне не было жалко денег, но если я и вправду уже заплатил!

Кондукторша всмотрелась в меня повнимательней и пошла дальше. Хоть какая-то польза была от этой разницы во времени!

Через три остановки второй я вышел. Возможно, встреча с каким-то неизвестным мне клиентом, не пожелавшим прийти в центр? У меня пару раз бывали такие стеснительные или, наоборот, чересчур заносчивые клиенты.

Я последовал за собой вторым. Мой двойник прошел вдоль улицы еще метров сто от остановки и зашел в какое-то заведение, находящееся на первом этаже жилого дома. Я подошел поближе и увидел вывеску - «Магический салон». Я присвистнул. Ничего себе клиентура! Я прошел чуть дальше и спрятался за торцом здания.

Наверное, кто-то решил совместить достижения психологической науки в области межличностных отношений в семье с парапсихологическим воздействием на судьбу своего брака. Такого еще не бывало в моей практике, но это можно было представить, учитывая возросшее увлечение нашего якобы православного населения всеми этими оккультными штучками. Интересно только, кто (психолог или маг) припишет себе славу за восстановление семьи или возьмет ответственность за ее разрушение? Кто кому поможет, или кто кому помешает?

Прошло минут двадцать, прежде чем Алексей Борисович №2 вышел и направился обратно на трамвайную остановку. Мне можно было, в общем-то, продолжить свой путь, оставив семейного консультанта заниматься своими делами. Но в то же время мне было интересно посмотреть на ту семейную пару, которую сейчас консультировал мой двойник. Может быть, это кто-то из тех, которые были назначены на сегодняшний день?

Я подождал еще минут пять – никто так и не выходил из магического салона. Я постоял еще какое-то время и в конце концов решил: а чего мне терять, пойду и повторю трюк, который мне только что удалось провести с кондукторшей.

Я поднялся по ступеням и открыл дверь салона. Над моей головой зазвенели колокольчики. Я оказался в небольшой комнатке ожидания с несколькими стульями у стены. Завеса, скрывавшая вход непосредственно в кабинет магических услуг, приоткрылась. Из-за нее выглянула голова, по всей видимости, колдуньи:

- Вы что-то забыли?

«Не ясновидящая», - понял я с облегчением.

- Да, можно мне еще раз пройти?

Колдунья пропустила меня к себе в свой рабочий кабинет. Там было все, что создавало антураж магического салона: какие-то стеклянные шары, колбы, таинственные знаки на стенах, зажженные свечи. Никого, кроме впустившей меня ведьмы, в комнате не было. Не колдунью же консультировал мой двойник - Алексий-второй!

И тут я заметил нечто странное, весьма странное, настолько странное, что это странное снова коренным образом изменило мою и без того уже сильно изменившуюся жизнь - на столе лежала фотография… Ларисы!!!

Это могло означать только одно – клиентом был я, а не кто-то из моих консультируемых и, конечно же, не эта ведьма. Я приходил сюда с какой-то своей нуждой, мне нужна была помощь этой колдуньи, причем дело касалось моей жены. Неужели я так разочаровался в психологии, что обратился за консультацией к какой-то ведьме. Неужто все стало так плохо после тех злосчастных спичек? Или все совсем не так – просто Лариса серьезно заболела и ей никто не может помочь, и я уже вынужден искать помощи сверхъестественных сил?
Чтобы хоть что-то выяснить, мне пришлось пойти на абордаж и опять взять на себя несвойственную мне роль артиста.

- Извините, у меня проблема. Я иногда страдаю временной амнезий, - начал плести я нечто несусветное. - Я вот вышел от вас, и у меня как отшило. Я не помню совершенно, о чем мы договорились…

Ведьма не заподозрила ничего необычного в этой просьбе - к ней, видимо, нередко заглядывали даже еще более ненормальные. Поэтому она ответила просто:

- Вы попросили наслать порчу на эту женщину, - она кивнула в сторону фотографии.

Слово «порча» никогда даже не входило в мой лексикон, поэтому я усомнился:

- Я был у вас вот только что… несколько минут назад…

- Да я-то помню, - даже улыбнулась колдовских дел мастерица моей забывчивости. - Порчу я должна на нее наслать, порчу…

- Порчу так порчу, - вынужден был согласиться я. ; Ну, а какой должен быть результат?

- Ни одна болезнь не пройдет мимо нее.

Я не верил своим ушам. Как во сне, я продолжал задавать вопросы:

- То есть она заболеет?

- Ну, если она еще не заболела, то сделает это в самое ближайшее время, - дала колдунья свою гарантию. - Заговор у меня очень надежный.

- А летальный исход возможен?

- Вполне. Вы настаивали именно на нем.

Моя челюсть просто не смогла удержаться на месте.

- И сколько процентов вероятности? - спросил я, еле-еле совладав с собой.

- Проценты - по прейскуранту. С Вашей суммой оплаты это составляет почти сто процентов.

Боже мой, чем же насолила мне Лариса? Отчего же это я до такой степени невзлюбил ее? Чем же она так провинилась предо мной за те полчаса?

Я словно смотрел страшное кино. Но в этом кино я был не просто зрителем. Это все происходило с близким мне человеком - Ларисой, и в какой-то мере это происходило и со мной самим. Это было мое будущее - мрачное, зловещее, подлое…

- Вы знаете, - решил я изменить ход этого будущего, - я передумал. Я решил не насылать на нее порчу.

- Но молодой человек, - отстаивала свои финансовые интересы колдунья. - У нас дела так не делаются. Заказ уже принят к исполнению. Духовный мир уже принял вашу финансовую жертву и запустил механизм уничтожения.

- Да я и не прошу обратно свои деньги. Оставьте их себе за причиненное беспокойство. Просто не делайте ничего дальше. Отдыхайте.

- Так этой женщине тогда нужна защита от сглаза и порчи, - не хотела лишаться клиента ведьма.

Я подошел к столу и взял фотографию Ларисы:

- Я, пожалуй, заберу эту фотографию, и тогда ей не грозит ни сглаз, ни порча.

Я направился к выходу. Но у порога меня остановило любопытство по еще одному вопросу. Я обернулся и спросил хозяйку магического салона:

- А сколько я вам оставил денег?

- Тысячу.

- И за тысячу рублей вы готовы свести в могилу человека?

Я брезгливо отдернул завесу, чтобы выйти из этого сатанинского логова.

- Почему за тысячу рублей? - так и не поняла ведьма суть вопроса. - За тысячу долларов!

И совсем уже вслед она мне крикнула:

- Постоянным клиентам скидка! Приходите, вы не пожалеете!

Я вышел на улицу…

Мне было мерзко: мерзко после этого салона магических услуг, мерзко после этой жрицы оккультных услуг, и, самое главное, мерзко после того, что я узнал о самом себе. Оказывается, я таким жутким образом мог предать Ларису. Я оказался способным на то, чтобы «заказать» свою жену. Да еще готов отдать за это все свои деньги.
Нет, мне рано куда-либо уезжать. И мне не надо никуда уезжать. Мне нужно спасти Ларису от этого своего второго «Я». И первым делом мне нужно предупредить ее, а потом разобраться с этим мерзавцем.

У меня по-прежнему не было с собой сотового телефона. Я купил в киоске телефонную карточку и позвонил домой с ближайшего таксофона. К счастью, моя жена была уже дома.

- Лариса, это я - Алексей.

- Привет! А я только что пришла.

- Как пообщались?

- Нормально. Тебе Наташка привет передавала.

- Спасибо, - ответил я и перешел к самому главному. - Скажи, Лариса, пожалуйста: когда я обещал сегодня прийти домой?

- Ты опять забыл? У тебя что-то с памятью стало? - вполне резонно спросила Лариса.

- Со мной вообще что-то стало. Так, когда я должен прийти домой?

- Ты говорил, что в восемь. А что? У тебя какие-то изменения?

- Изменения есть и очень большие. Ты выслушай меня внимательно, потом я тебе все подробно объясню… Тебе грозит опасность.

- От кого?

- От меня, - что еще другое мог ответить я.

- От тебя?! – что могла еще спросить Лариса.

- Пожалуйста, веди себя осторожно со мной.

- Алеша, тебе плохо?

- Лариса, я говорю серьезно. И прошу тебя, не говори мне, что я тебе звонил. Позже я тебе все объясню, а пока до встречи! Целую тебя.

И я повесил трубку.

Действительно, мои предупреждения не выглядели очень убедительно. Мне нужно прийти к ней и все нормально объяснить. А встречаться Ларисе с тем ее мужем даже не стоит! Нельзя подвергать ее опасности. Но до восьми часов у меня еще есть время. Я должен встретиться с этой сволочью в моем образе и подобии. Мотивы его поведения мне пока не понятны, а вот последствия предсказуемы. Я должен пресечь все попытки этого негодяя воздействовать каким-либо негативным образом на мою (да, именно на мою) жену.

Полагая, что этот подонок отправился назад на работу, я сел в трамвай и поехал обратно в сторону центра «Семья»…

***

В вестибюле центра я лоб в лоб встретился с нашей администраторшей Людмилой. Она, видимо, удивилась, увидев меня входящим в здание второй раз за последние несколько минут, но подумать о том, что я не тот Алексей Борисович, которого она только что видела, Людмила просто никак не могла.

- Вы что это, Алексей Борисович, туда-сюда бегаете? - игриво спросила она меня.

Я что-то пробурчал в ответ насчет какой-то вещи, которую я якобы забыл, и постарался побыстрее пройти на лестницу. Однако Людмила все же окликнула меня:

- У Вас что-то случилось?

Я попробовал сделать как можно более умиротворенное лицо и ответил, что у меня все в порядке, и пошел дальше к себе на этаж.

В моем кабинете уже были люди. Этот ублюдок, как ни в чем не бывало, давал семейной паре советы о том, как сохранить мир в семье. И это после того, как он сам объявил тайную и беспощадную войну своей собственной жене!

Ворваться в кабинет и устроить там разборку мне не показалось разумным. Ведь те люди ни в чем не виноваты, им и без меня (одного и другого) плохо. Я решил дождаться, когда клиенты выйдут из кабинета, а потом уж у меня будет время, чтобы поговорить с самим собой наедине, пока не придет следующая семейная пара.

Ждать пришлось довольно долго – минут сорок. Получив должные наставления от «компетентного» специалиста, доверчивая пара вышла из кабинета. Я в этот момент отошел подальше от двери и отвернулся к окну. Как только те люди спустились вниз, я прямиком направился к себе в кабинет.

- Вы ко мне? - успел спросить меня второй Алексей Борисович и замер, пораженный видением.

- Я к тебе, гнида! - всякий налет интеллигентности мигом слетел с меня, как только я увидел перед собой это отродие.

- Чем я могу помочь? - продолжал он говорить заученными фразами.

Я достал фотографию Ларисы и ткнул ею в свое лицо из неудачного будущего:

- Ты что же делаешь со своей женой, сволочь?

Сволочь побледнела. Дрожащей рукой мой двойник попытался прикрыть на столе развернутую записку, которой он, видимо, любовался непосредственно перед моим вторжением. На ней я успел разглядеть крупным не моим почерком написанные слова «В «Пале-Ройаль» в 18:00» и подпись в виде сердечка, проткнутого стрелой Амура.

Женщина! Вот кто стоит за всем этим! Вот причина всех этих изменений за такое короткое время! Я должен был сразу это понять. Ведь всё как по учебнику. Cherchez la femme – истина на все времена.

Эта записка на столе разозлила меня еще больше:

- Ты что же это творишь, гадина? Тебе семейная жизнь, значит, надоела? Если ты еще раз прикоснешься к Ларисе, я с тебя голову сниму! Ты меня понял?

- Это наша семья, мы сами разберемся и обойдемся без чужих советов, - промямлил неуверенным голосом мой двойник.

- Что?! Твоя семья?! Обойдешься без чужих советов?! - возмутился я еще больше. - Ты людям тут даешь советы, так сам хотя бы раз послушайся умного совета!

- А вы, собственно говоря, кто? - так и не узнал меня Алексей Борисович.

- Здрасте, а ты еще не понял? - навис я над собою вторым и заодно над столом, за которым он все еще сидел. - Я твоя совесть, проснувшаяся из небытия, забытая тобою в недалеком прошлом.

- Не понял.

Будь я на его месте, я бы тоже ничего не понял, а если бы и понял, то все равно не поверил бы. Так что пора было завязывать разговор и переходить к принятию какого-то конкретного решения:

- Не нравится жить с Ларисой - не живи. Тебя никто не заставляет. Иди, куда хочешь. А я остаюсь с ней. Ты это понял, консультант хренов?

Хренов консультант лупил на меня свои глаза и не мог вымолвить больше ни слова.

- Чтоб я тебя больше не видел ни дома, ни на работе! - пришлось мне одному принимать решение за нас обоих. - А если ты к Ларисе хоть пальцем еще притронешься, я тебя задушу собственными руками!

Я уже начал повторяться, и это был верный знак того, что я уже все сказал. Я вышел из кабинета и оставил своего близнеца в состоянии столбняка. Ему все это показалось, наверное, или сном, или галлюцинацией после магического сеанса. Уж не знаю, продолжил ли этот второй Алексей Борисович консультирование моих (я так решил) клиентов, я же собрался идти домой. В этом будущем я имел большее право быть с Ларисой, чем местный Алексей Борисович Скобелев. Да и работать семейным консультантом должен был я, а не этот прелюбодей. Но сначала я разберусь со своей семьей, а потом урегулирую все с работой. Я наведу здесь свои порядки. Пусть теперь эта сволочь ищет себе место в этой жизни! Это для него она не сложилась, это у него все пошло кувырком, это с ним случилось что-то страшное и непонятное, а у меня-то как раз все в порядке!

Чтобы не встречаться еще раз с заподозрившей что-то неладное Людмилой, я опять вышел из центра через окно на первом этаже. Мое настроение на этот раз было боевым, шаг стал тверже и уверенней – я знал, куда мне идти. Я словно воскрес из мертвых для новой жизни.
Похоже, мой желудок тоже проснулся и настойчиво требовал своего заполнения.

«Домой! Домой!» - говорил я себе.

«Домой! Домой!» - говорил мне желудок.

***

Лифт в нашем подъезде по-прежнему не работал. Я поднялся к себе на этаж, попытался открыть дверь ключом, но она была закрыта на задвижку изнутри. Значит, мои предостережения все-таки возымели силу, и Лариса стала осторожней.

- Кто там? - услышал я ее испуганный голос.

- Да это я - Алексей, - попытался сказать я как можно более своим голосом.

- Точно Алексей? - недоверчиво переспросила Лариса.

- Я это, я! - старался говорить я непринужденно, насколько мне это было возможно, но, видимо, воспоминания вчерашнего вечера были слишком свежи в памяти Ларисы, чтобы открывать дверь первому встречному. Поэтому она устроила мне экзамен:

- Что мы вчера ели на ужин?

Тут я растерялся. Сказать наугад было слишком опасным. Сказать правду было слишком неправдоподобным, да и рано еще и не к месту. Оставалось только доказать свою идентичность каким-то другим способом.

- Лариса, ты же знаешь, что я никогда не запоминаю, что я ем (это было правдой). Но кто кроме меня может помнить, как мы с тобой впервые гуляли десять лет назад третьего мая, как целовались у тебя дома, так что потом голова кружилась, как я сломал при этом вашу лампу. А помнишь, как по вечерам мы ходили...

- Хватит, хватит! - крикнула Лариса, уже отпирая дверь. - Ты чего кричишь на весь подъезд?

- Ничего плохого я еще не кричал.

- И чего ты не предупредил, что на обед домой придешь? И наговорил каких-то ужасов по телефону? Сказал бы лучше, что дома будешь обедать! Ты же знаешь, что меня с утра здесь не было и я ничего не готовила.

- Прости, Лариса. Я не догадался. Но я с удовольствием могу просто выпить кофе с овсяным печеньем.

- Так это точно ты мне сегодня звонил? - никак не могла угомониться моя жена. - Ты испугал меня!

- Лариса, сначала кофе, а потом я тебе все объясню.

Мой желудок уже хотел съесть самого себя. Мне нужно было его чем-то успокоить. После хорошей порции кофеина он запел более радостные песни и позволил мне заняться трудным разговором с женой. Я отвел ее в зал и усадил на диван.

- Послушай, Лариса! - сказал я ей, взяв ее за руку, и попытался все объяснить. - Я твой муж Алексей. Ты можешь спросить меня обо всем, что было у нас за три года дружбы и семь лет брака, и я отвечу. Но я твой муж из прошлого. Из недалекого, но все-таки прошлого.

- Что ты имеешь в виду? - Лариса еще улыбалась.

- Я не знаю, как это получилось, но у тебя сейчас фактически два мужа.

- Сколько-сколько у меня мужей?! - Лариса по-прежнему улыбалась.

- Два, не больше. Один - из настоящего, и один - из прошлого.

- И кто мой настоящий муж? - Лариса все еще улыбалась.

- Мы оба настоящие, но один из нас моложе на полчаса.

- Мне лучше молодого, - так и не поняла Лариса серьезность момента.

- Вот я с тобой и сижу.

- А где другой?

- На работе. Работает...

Какое-то мгновенье Лариса продолжала улыбаться, но потом вдруг у нее задрожали губы и на глазах навернулись слезы:

- Я тебе говорила, не работай как угорелый. Свихнулся, дурак, на своей работе. Мне, думаешь, нужен муж-шизофреник? Я замуж выходила за умного!

Она вырвала свою руку из моей и разрыдалась. Хороший выход из любого трудного положения находят женщины!

- Я уже вчера заметила, что ты стал какой-то странный! - сквозь слезы успела сказать Лариса, а потом зазвонил телефон.

Телефонная трубка лежала справа от нее. Я еще не успел сообразить, что от этого звонка может исходить какая-то опасность, как Лариса уже взяла трубку. По ее лицу я понял, чей голос она услышала. Ее вопрос не удивил меня:

- А что мы вчера ели на ужин?

Видимо, от позвонившего она услышала больше, чем мог сказать я, поэтому она отпрянула от меня и вскочила с дивана. С опаской косясь на меня, она быстро проговорила в трубку:

- Здесь в квартире есть еще один ты, но он не знает, что мы ели вчера.

За это время я успел подойти к базовому аппарату и нажать кнопку громкой связи. Вот то, что я услышал:

- Это мошенник! Гони его из квартиры! Вызывай милицию! И, пожалуйста, не слушай бредни, которые он тебе рассказывает!

- Вон из квартиры, или я вызову милицию! - послушалась своего мужа Лариса.

- Лариса, я хочу тебе помочь. Тот, кого ты услышала по телефону... - попытался я рассказать свои «бредни».

- Я буду кричать!

- Лариса! Дай мне пять минут!

Лариса открыла рот и издала визг, на который способны только женщины. Мужчины просто не могут произвести ничего подобного. И перенести они это тоже не в состоянии.

- Лариса! - умолял я.

- Вон! - и снова крик.

Иметь дело во второй раз с милицией – такого желания у меня не было, и я вынужден был ретироваться из собственной квартиры. Как говорится, не солоно хлебавши, я снова оказался на улице.

Тут-то я и пожалел, что потратил несколько драгоценных минут на кофе, вместо того, чтобы успеть поподробней рассказать Ларисе о сути происходящего. Кто ж его знал, что мое Alter Ego в этом времени окажется таким прытким на зло и на отстаивание своих прав продолжать творить свое зло? Я его, подлюку, оказывается, хорошо-то и не знал. Надо было мне просто незаметно отключить телефон сразу после того, как я пришел домой, и дело с концом! Честно говоря, я и не думал, что разговор в кабинете с моим двойником окажется таким неэффективным.

Я вышел из своего дома, но это временное поражение отнюдь не лишило меня моего боевого настроя. Я знал свое место в этой жизни, и теперь никакие преграды не могли меня остановить. Я знал, где мне быть, что мне делать и куда мне идти. На этот раз меня ждал новый адрес – если верить записке на столе в моем кабинете, это должно было быть кафе «Пале-Ройяль».

***

Кафе «Пале-Ройаль», известное своим благородным шиком и изысканной кухней, располагалось почти в самом центре нашего города недалеко от места моей работы. Кто-то должен был ждать меня там в шесть часов вечера, и у меня была еще уйма времени до встречи с причиной, а может быть, и жертвой этого чудовищного превращения моего второго «Я». Хотя, вероятнее всего, никакого превращения и не было – просто вылезло наружу то, что долгие годы дремало глубоко внутри меня и ждало своего часа. Неужели это те спички смогли разбудить во мне такого зверя? Как же все-таки хорошо, что я в свое время застрял в лифте и не пережил через каких-то полчаса явление этого зверя народу!

Я, конечно, понимал, что в кафе «Пале-Ройаль» будут ждать не совсем меня, а того, кого я вполне могу заменить, и гримироваться мне для этого не придется. Но ведь тот с работы, наверняка, не рванет домой защищать жену от меня - «самозванца», а пойдет в это самое кафе на встречу со своей новой страстью. А вот себя-то второго мне видеть там никак не хотелось. Мне нужно было самому разобраться во всем, не встречаясь со своим кривым отражением в зеркале этого времени.

Немного поразмыслив, я придумал, куда спровадить этого самого подлого мужа, которого я когда-либо встречал в своей практике, чтобы он не помешал мне спокойно отужинать и встретиться с нужным человеком. Я подошел к таксофону и снова воспользовался телефонной картой, купленной сегодня возле магического салона. Я позвонил сначала в справочную и спросил телефонный номер дежурной части моего района – той самой, где я провел сегодняшнюю ночь, а затем позвонил по полученному номеру и попросил к аппарату капитана Сыромицкого.

- Да! - рявкнул уже знакомый мне бас.

- Товарищ капитан, - прошептал я в трубку, - Вы помните, утром вы отпустили хулигана и дебошира, который назвался Скобелевым Алексеем Борисовичем?

- И что? - ответил гражданин начальник, непроизвольно тоже перешедший на шепот, который у него явно не получался.

- Так вот, этот самый человек ходит по городу и всем рассказывает, как ловко он вас всех обвел вокруг пальца. Он обманул ваших сотрудников и предъявил им якобы документы на имя Скобелева, но это была подделка. На самом деле его фамилия Переверзев (я вспомнил фамилию того афериста, которого называла мне ночью следовательница, и который был больше всего похож на меня). Вы можете найти его фотографию у себя в картотеке. Только он сделал себе пересадку волос. Если вы хотите его увидеть, то мне доподлинно известно, что в районе шести часов он должен появиться возле кафе «Пале-Ройаль».

- А кто это говорит? - побоялся очередного обмана капитан Сыромицкий.

- Доброжелатель, - не соврал я и повесил трубку…

Я отправился к дому напротив кафе «Пале-Рояль» и зашел в подъезд. Окна в нём выходили как раз на кафе, и я мог преспокойно лицезреть все, что происходило перед ним. Правда, мне в голову пришла еще одна хорошая мысль, и я снова спустился к таксофону.

- Капитан Сыромицкий? - опять обратился я по телефону к своему орудию правосудия.

- Что еще? - услышал я знакомый рев.

- Дополнительные сведения: этот человек недавно покушался на женщину по имени Лариса. Вы только скажите, что у вас есть показания колдуньи (запомните: колдуньи), и он сразу расколется.

- А что сейчас с женщиной Ларисой?

- Он вам все расскажет, только вы с ним, вы меня понимаете, построже, пожалуйста, - ответил я и снова повесил трубку.

Я вернулся на свой наблюдательный пункт и стал ожидать, как развернутся события дальше. А они должны были развернуться. Я был уверен в безумии своего близнеца из другого времени и в благоразумии милиции всех времен и народов…

Уже в половине шестого к кафе подъехала «десятка» с синими номерами. Из нее никто не вышел. Они тоже стали ждать, как и я.

В шесть часов со стороны центра «Семья» показался мой двойник. Он шел, ничего не подозревая, радостной походкой влюбленного.

- Идиот! Что о тебе еще скажешь? – выругался я в свой адрес.

Когда идиот приблизился к кафе, из машины вышел сам капитан Сыромицкий и окликнул его:

- Переверзев!

Даже я в подъезде дома напротив услышал немалые децибелы капитана. Но мой двойник никак не прореагировал. И понятно – ведь это была не его фамилия. Я бы тоже не стал даже оборачиваться.

Он почти уже дошел до входной двери в кафе, как из «десятки» выскочил еще один милиционер и вместе с капитаном они скрутили руки «дебошира» и «афериста». Особого сопротивления тот не оказал, это было больше похоже на удивление. Капитан и его подчиненный затолкали «Переверзева» в машину и увезли.

Теперь и я мог выйти из зрительного зала на сцену событий. Благо, сцена была теперь свободна от всякой нечисти, то бишь от моего подлого второго «Я».

***

Я вошел в те двери, до которых так и не дошел мой двойник. В кафе еще почти не было народа. Я сел за самый дальний столик спиной ко входу. Пусть пригласившая меня девица сама подойдет ко мне. Иначе я ее просто не узнаю.

Я заказал себе минералки и стал ждать…

Кто же это будет? Кто сумел охмурить меня до такой степени, что я так быстро забыл честь и потерял всякий здравый смысл? На кого я запал так отчаянно, бесповоротно и глупо?

Минут через пять я почувствовал на своем плече чью-то руку. Ну, вот и пришел конец моим предположениям и догадкам. Теперь я все узнаю. Я обернулся и чуть было не захлебнулся минералкой.

За моей спиной стоял... Дима Сахаров. О, Господи! Неужели со мной произошло даже это?! Cherchez la femme не получился! Ну-у-у, ты, Борисыч, даешь!

- Привет, старина! - добродушно оскалился он.

- Да уже виделись, Дима, - без особого восторга отозвался я. - Присаживайся.

- Да нет! Я пойду, я здесь был у хозяина кафе по делам и мне еще нужно опять в центр зайти, - отказался Дима, и у меня как гора с плеч свалилась. ; А ты чего здесь делаешь?

- Да вот, минералку пью, - не нашел я, что умного ответить.

- Ну-ну, - подозрительно посмотрел на меня Дима и вышел из кафе. Мое сегодняшнее поведение ему определенно не нравилось…

Я остался ждать…

Еще минут через десять к моему столику подошла... Людмила ; опять сотрудница с моей работы. Неужели сюда весь наш центр заглядывает после работы?! Ладно, хоть не в рабочее время она застукала меня в кафе! Как бы она теперь не помешала мне встретиться с нужным человеком!

- У вас свободно? - кокетливо спросила она.

- У меня здесь назначена встреча, - уклончиво ответил я.

- Ну, вот мы эту встречу сейчас и проведем, - сказала Людмила и села напротив меня. - Тебе долго пришлось меня ждать?

Ах, вот кого я ждал! Людмилу?! Администраторшу?! Я ведь даже фамилию ее никогда не помнил! И вот какой оборот у меня с ней произошел! Неужели меня потянуло на молоденьких? Что я там говорил ей сегодня, когда она увидела мое неоднократное появление в вестибюле центра? А она даже и виду не показала, что у нее со мной не просто деловые отношения! Ах, они конспираторы!

- Алеша-а-а! – окликнула меня Людмила, пытаясь вызволить меня из состояния удивленной задумчивости.

- Что? – вызволился я.

- Я спрашиваю, ты долго меня ждал?

Мне нужно было брать себя в руки. Иначе просижу здесь пентюхом и ничего не узнаю. Я вспомнил молодость, небогатую на подобного рода общение с дамами, и выдал следующее:

- Пятнадцать минут - это недолго для такой красивой девушки.

- Я просила Аньку прийти к шести, чтобы подменить меня, а она, дура, опоздала.

«И вот на это я променял свою Ларису?» - снова удивился я.

К столику подошел официант, мы сделали заказ, и я начал осторожный расспрос, усилием воли заставив себя обращаться к Людмиле на «ты»:

- Люда, ты помнишь, что у нас было вчера?

- О, да! Ты был так неуклюж, как будто никогда не изменял своей жене.

Я поперхнулся:

- А я никогда и не изменял…

- До этого, - закончила мое предложение Людмила.

Мои наихудшие опасения подтвердились. O tempora, o mores!

- Как ты думаешь, почему это произошло? - задал я вопрос, пока еще не зная, как выспросить весь ход вчерашних событий так, чтобы не прикидываться опять страдающим амнезией.

- Так мы же созданы друг для друга! - всё просто объяснила Людмила. - По гороскопу мы идеально подходим друг к другу. А твоя Лариска тебя никогда не понимала и не будет понимать!

- Это я тебе так сказал?

- Тут и не надо ничего говорить. Все и так видно. Ты помнишь, каким ты шел вчера на работу? На тебе лица не было. И все это из-за твоей скотины Лариски!

«О, Боже! Что я здесь делаю?» - я чувствовал себя, мягко говоря, не в своей тарелке…

Принесли наш заказ, мы приступили к ужину, и я, скрепя сердце, продолжил осторожно выспрашивать у Людмилы хронику вчерашних событий. Постепенно вырисовывалась следующая картина:

Я шел вчера утром в удрученном состоянии на работу и встретил Людмилу, которая вышла из дома, чтобы сходить за продуктами. У нее был выходной. Мы разговорились. Она попыталась меня развеселить, и ей это удалось. Продолжая приятный разговор, я проводил ее до магазина. Она как будто специально купила все самое тяжелое, что можно только купить, и я вынужден был проводить ее до дома. Там она пригласила меня выпить чашечку кофе, на что я согласился, объяснив, что первые клиенты придут только в одиннадцать. Мы поднялись в ее квартиру. Она жила одна. Вместо того чтобы просто приготовить кофе, Людмила стала готовить целый обед. Мне пришлось задержаться еще дольше, и я позвонил Акации Сергеевне, сказав, что не смогу прийти на работу, и обзвонил всех клиентов, перенеся все встречи на следующий день. До шести часов вечера я пробыл у Людмилы, и все совершилось по сценарию классической измены. Все то время я жаловался на жизнь с Ларисой и говорил, что лучше девушки, чем Людмила, я за все свои годы не встречал. Я пообещал позаботиться о том, чтобы мы были однажды вместе…

Наша трапеза уже подходила к концу, когда в сумочке у Людмилы зазвонил телефон. Она вытащила трубку и с удивлением посмотрела на меня:

- Кто-то звонит с твоего номера.

Я уже решил не совершать прежней ошибки и успел быстро проговорить ей:

- У меня украли телефон. Дай мне поговорить с ними.

Людмила протянула мне трубку. Я нажал кнопку вызова и услышал знакомый голос:

- Любимая, я не могу прийти сегодня. Прости меня, пожалуйста. Я потом все объясню...

Я промолчал - решил не выдавать свое нахождение с Людмилой. Пусть меньше знает! На том конце телефонной линии наступило молчание. Этот мерзавец ждал ответной реакции своей пассии. Я же отключил телефон.

- Я не поняла, - спросила Людмила, забирая сотовый, - почему ты молчал? Это были воры?

- Этот человек хуже вора.

- И что он тебе сказал?

- Сказал, что он так и не поумнел.

- Он отдаст тебе телефон?

- Телефон - это самое малое из того, что он хочет у меня отнять.

Людмила сделала обеспокоенные глаза:

- Ты обращался в милицию?

- Обращался. Так что ты не бойся, у меня все под контролем. Но ты без меня пока не отвечай на звонки с этого номера, хорошо?

Людмила согласилась, и наш ужин закончился. Я расплатился. Мы встали из-за столика и направились к выходу.

По сценарию любовного свидания я должен был проводить ее до дома, что я и сделал, но только потому, что мне это было по пути. Играть роль Ромео мне уже порядком надоело.
Подойдя к дому своей Джульетты, я поинтересовался номером ее квартиры, который я якобы не запомнил. Людмила, как влюбленная дурочка, не обращала внимания на мои провалы в памяти и отвечала на все мои вопросы.

У ее подъезда нам вроде бы по всем правилам полагалось поцеловаться. Я это и сделал ; по-отечески, в лоб, с причмокиванием…

***

Теперь я знал всё: Мне, полному обиды на свою жену, попалась под руку Людмила, которая была не прочь завести роман с женатым мужчиной. Я, старый валенок, клюнул на молодую, а моя законная супруга стала для меня обузой. Развестись с ней означало бы для меня потерять хорошую работу. Оставалось только ожидать других естественных причин для прекращения семейной жизни с Ларисой. И я решил ускорить эти естественные причины, обратившись к сверхъестественному через магический салон. Интересно, но я никогда не верил в эти оккультные дела и о том салоне никогда не слышал. Видимо, сама Людмила надоумила меня, к кому обратиться. Может быть, через ту колдунью Людмила и меня уже пыталась приворожить. Независимо от той роли, которую Людмила сыграла во всей этой мыльной опере, я вел себя как последняя тряпка. Обиделся, видишь ли, на жену! Не погладили его, представляешь ли, по головке! А таких вот обиженных поймать в свои сети всегда проще простого. Они уже и шею вытянули, ты их только зааркань. Но этот адюльтер еще хоть как-то можно было объяснить с точки зрения психологии, но вот то, что я начал творить дальше – такой гадской стороны я от себя уж никак не ожидал! И только какая-то невообразимая случайность помогла мне увидеть все это безобразие со стороны и ужаснуться…

Я снова вернулся к своему дому. Я решился попытать еще раз счастья и попасть в свою собственную квартиру. Что же там ели они вчера вечером? Не могла Лариса другой вопрос придумать – более глобальный?

Лифт все еще не работал. Я пешком добрался до своей квартиры, нажал на кнопку звонка и стал ждать дотошного допроса…

Но ни на какие вопросы мне так и не пришлось отвечать. К двери никто не подошел.
Ларисы нет дома? Куда она могла уйти?

Я достал свои ключи и открыл дверь. Дома и правда никого не было.

Первым делом я прошел в ванную комнату. Заканчивался второй день моих злоключений, и я уже начал отличаться от своего двойника щетиной на своем лице. Я побрился и вернул себе прежнее сходство.

Затем я прошел в зал. Я сел на свой родной диван и только сейчас понял, сколько усталости у меня накопилось за эти два дня. А ведь это все-таки мой дом. Мне здесь хорошо. Мне очень хорошо…

Я зевнул… Мне здесь о-о-очень хорошо…

***

Очнулся я от сна уже лежа на диване, услышав, как в замке проворачивается ключ. Надо же, какая ерунда может присниться – перемещения во времени, двойники, любовницы! «Пойду сейчас и расскажу Ларисе свой сон, разве что только про Людмилу умолчу», - подумал я и встал, чтобы пойти в коридор встречать Ларису.

- Представляешь, они даже отпечатки пальцев с меня сняли, - услышал я всю жизнь знакомый мне голос в коридоре.

Я с ужасом понял, что это не сон - я по-прежнему в своей квартире, но не в своем времени. Я ринулся обратно и, не зная ничего лучшего, забрался под диван, благо, его высокие ножки позволяли мне запихнуть себя туда, хотя и с превеликим трудом.
Вскоре мои вторые ноги и ноги Ларисы прошли в зал.

- Хорошо, что ты так быстро пришла, - говорил я.

- Хорошо, что милиция теперь знает об этом придурке, - говорила Лариса.

- Главное - не бойся! - сказал мой двойник, и его зад уселся над моей головой. Еще никогда мое лицо не было так близко к моей заднице!

- Я уже боюсь выходить на улицу, - не унималась Лариса.

- Сиди дома, пока у тебя отпуск. Здесь ты в полной безопасности. Его здесь нет, - ошибался тот, кто здесь был.

- А ты как же?

- За меня не волнуйся. Я с ним справлюсь. Лучше давай поужинаем.

- Сейчас я быстро что-нибудь приготовлю.

Ноги Ларисы ушли на кухню.

- А я пока переоденусь, - сказал кому-то сидевший надо мной.

Он все-таки посидел еще немного, а потом встал, подставил к мебельной стенке стул и поднялся на него, чтобы что-то, видимо, взять из верхнего шкафа. Там, подальше от детей, у нас лежали всякие лекарства. Прихватило, видимо, бедолагу! Затем он переоделся, сменив свой официальный костюм (в точно таком же я лежал под диваном) на домашнюю одежду…

Из кухни стали доноситься вкусные запахи. Мой двойник снова устроился на диване и включил телевизор. Опять шла криминальная хроника, опять те же сюжеты, что я видел вчера в кабинете Акации Сергеевны, так что я ничего нового не услышал. А мой двойник не переключал программу - ему было интересно. Вчера ему, такому занятому, некогда было даже посмотреть телевизор.

Скоро Лариса позвала из кухни:

- Леша, все готово!

- Лариса, давай здесь! Телевизор посмотрим!

Лариса согласилась и принесла на подносе, судя по запаху, что-то макаронное с овощным рагу и жирной сарделькой. Они сидели вместе на диване и ужинали.

- Чай ты нальешь! - сказала под конец Лариса.

- Конечно, дорогая, - ответил второй дорогой и поднялся с дивана.

Я остался вдвоем с Ларисой. Но вылезти из-под дивана или подать голос было бы неуместно в моей ситуации, поэтому я хранил молчание и верность своей неподвижности.

Через пять минут чай был готов и принесен на подносе в зал. Мой двойник уже хотел было сесть, как раздался звонок в дверь. Он отправился в коридор и, не открывая двери, спросил:

- Кто?

Даже я в зале под диваном услышал:

- Милиция!

Мой двойник открыл дверь, и Лариса поднялась с дивана и направилась в коридор, чтобы увидеть своих новых знакомых из органов внутренних дел. Но видимо, Сыромицкого среди них не оказалось, потому что я услышал вопрос, заданный моим голосом:

- Вы от капитана Сыромицкого? Вы нашли его?

Незнакомый мне голос ответил:

- Да, да, мы сейчас все объясним. Пройдемте в зал, пожалуйста.

В зал вошли ноги моей жены, моего двойника и еще три пары мужских ног.

- Садитесь, - милиционер был как у себя дома.

Супруги сели вдвоем рядышком на диване.

- Еще дома кто-нибудь есть? - спросил милиционер.

- Нет, ; еще раз ошибся мой тезка. - А что случилось?

- Сейчас мы все объясним, - еще раз пообещал милиционер.

Тут началось что-то непонятное. Все ноги кинулись к дивану, раздались звуки борьбы, женский вскрик и еще пара звуков, похожих на отдирание скотча. Потом снова раздался все тот же мужской голос:

- Спокойно, это ограбление. Если вы будете вести себя благоразумно, все закончится быстро и без кровопролития. Наши намерения серьезны. Прошу сообщить, где спрятаны ваши деньги, золото и драгоценности. Кто будет говорить?

Надо мной произошла какая-то немая сцена, и раздался сначала звук отдираемого скотча, а затем мой голос:

- Я только что был в милиции, и капитан Сыромицкий должен прислать сюда наряд милиции.

- Даже если это и так, - и усом не повел лжемилиционер, если конечно он у него был, - единственный вывод - вам нужно поторапливаться. Если через две минуты у нас не будет всех денег, золота и драгоценностей, нам придется уйти отсюда, оставив вас в очень поврежденном состоянии.

Я вспомнил криминальную хронику. Если это те грабители, которых имели в виду в передаче, то от них можно было ожидать всего что угодно – по крайней мере, одно убийство на них уже висело. Мой двойник, наверное, тоже вспомнил только что увиденную хронику.

- У нас денег не больше тысячи рублей, - услышал я его извиняющийся голос, и это было, скорее всего, правдой после всех растрат этого женоненавистника.

- Не надо нам тут сказки рассказывать, - услышал я голос еще одного «сотрудника милиции». - Или ты говоришь, где деньги лежат, или твоей жене - каюк.

«Вот этого-то ему и надо!» - сообразил даже я под диваном.

Похоже, угроза была серьезной. Лариса заерзала на диване, но добры молодцы поприжали ее обратно. Муж же ее второй оставался ко всеобщему удивлению спокоен. У него в голове зрел какой-то свой коварный план. Когда через несколько мгновений этот план созрел, мой двойник обратился к главному из бандитов:

- Можно мне с вами поговорить наедине?

- Ты хочешь сказать, где деньги лежат?

- Да.

- Ну так говори. Чего ты жеманишься, как девушка?

- Я все скажу, если мы выйдем в другую комнату.

Главарь согласился, наконец, с предложением моего двойника, и они вышли из зала.
Что он задумал? О чем они разговаривают? «Каюк жене»?

Полежим - увидим…

Эти грабители пришли как нельзя кстати для этого выродка. Та ведьма из магического салона, видимо, все-таки что-то успела наколдовать. Или дала наводку для этих бандитов…

Через пару минут в комнату вошел грабитель в милицейской форме. Без меня. Бандит приказал своим сообщникам пойти последить «за тем типом», а сам остался наедине с Ларисой. Вернее, это он думал, что наедине.

- Ну, что дорогуша? - обратился он к моей жене, поставив напротив нее стул и усевшись на него.

Ответа не последовало. Рот Ларисы был по-прежнему заклеен скотчем. Зато бандит чувствовал себя хозяином положения. Он потянулся и взял что-то с дивана. Это оказался чей-то так еще и неначатый чай, потому что дальше я услышал, как его прихлебывает этот лжемилиционер.

- Жизнь - сложная и запутанная штука, - продолжил он свой монолог. - Никогда не знаешь, когда она начнется и когда закончится. Мы не выбираем своих родителей, которые дают нам жизнь, и мы не выбираем людей, которые несут нам смерть. А иногда выбираем, сами не осознавая этого, совершая самую большую ошибку в своей жизни... Ты, голубушка, даже никогда и не представляла, кто закажет тебя однажды... А это твой ненаглядный муженек! Поперек горла ты ему встала! Или он тебе не муж? Может быть, ему, драгоценному, что-нибудь передать от тебя напоследок? Только не кричи, - сказал он и отодрал скотч.

- Это не мой муж. Я поняла, - выпалила Лариса. - Это другой. Моего мужа здесь нет!

Лариса глубоко ошибалась. Я просто как суфлер в театре не давал зрителям себя увидеть. И актеры меня тоже не видели и не слышали.

Бандит снова прихлебнул чаю.

- Муж или не муж… мне все равно... заказ сделан… заказ выполнен... это главное... в нашей... - «милиционер» говорил все медленнее и медленнее, и последнее предложение повисло в воздухе, так и оставшись незаконченным. Из-под дивана я только увидел, что он как-то обмяк, сполз вдоль стула и неожиданно оказался на полу, как будто заснув.

Ах, вот что искал мой двойник в нашем шкафу с медикаментами: снотворное! И понятно, что не себе он хотел его подсыпать. Но то, что чай будет пить кто-то из посторонних, он не мог себе даже представить. Лариса – вот цель его коварных козней! Только зачем снотворное-то? Или он уже совсем сбрендил от своей новой любви и уже не понимает, что делает? Или это вовсе не снотворное, а какой-нибудь сильнодействующий яд? Все эти вопросы в одно мгновенье родились у меня под диваном, но ответов на них мне там дать никто не мог.

Несколько секунд стояло неподвижное молчание. Первой очнулась Лариса. Она встала, обошла вокруг «милиционера», но что делать дальше она не знала. Перед ней валялся ее несостоявшийся убийца, уснувший (если не умерший) при выполнении задания, а за дверью ожидали два его сообщника и человек, называвший себя ее мужем, но который был еще хуже этих бандитов…

И вот тут-то раздался мой спасительный голос из-под дивана:

- Лариса, я здесь.

- Алеша?! - Лариса не знала, куда смотреть, чтобы увидеть меня.

Я высунул из-под дивана сначала голову, затем руки и туловище, потом все остальное. Лариса в полном недоумении смотрела на меня.

- Это я, Лариса, - пытался убедить ее я.

Лариса никак не реагировала. Она была в ступоре. Я взял ее за плечи и попытался растормошить:

- Лариса, нам нужно бежать!

Она все еще не приходила в себя, поэтому я схватил ее под руки и повел, скорее даже, поволочил, к балкону. Как можно тише отворив балконную дверь, я вытащил свою жену на балкон.

Хорошо, что я так и не застелил деревом полы на балконе, поэтому достаточно было открыть люк на полу, чтобы попасть по пожарной лестнице на соседний балкон внизу. Я бы сделал это с легкостью, но Лариса все еще была в состоянии ступора, поэтому мне пришлось опустить ее в люк и отпустить. Она упала вниз, приземлившись, я надеюсь, на ноги, но главное было то, что она наконец-то пришла в себя.

- Вообще что ли, ненормальный? А если я тебя так? - услышал я знакомый и теперь такой приятный для меня голос. И не важно, что не такой мягкий, как у Маргариты Викторовны.

Я спустился вслед за ней по железной лестнице, закрыв за собою люк. Не объясняя Ларисе, зачем я ее так, я схватил ее за руку и потащил к двери в чужую квартиру. Она была приоткрыта. Соседи преспокойно ужинали на кухне, хозяйка вскрикнула при нашем появлении, хозяин вздрогнул от вскрика своей жены. Мне пришлось все (или почти все) им быстро объяснить и попросить телефон, чтобы вызвать милицию.

Пока я звонил, в квартире наверху была слышна какая-то возня. Сосед занял оборону на балконе с охотничьим ружьем. Никто сверху так и не попытался повторить наш с Ларисой марш-бросок к соседям. Никто сверху, наверное, и не понял, куда делась Лариса. И тем более никто из них не догадывался, что Лариса исчезла из комнаты не одна…

***

Довольно быстро приехала милиция. Когда наряд, вооруженный автоматами, поднялся уже до шестого этажа пешком (лифт по-прежнему не работал), мы с Ларисой вышли от соседей и представились милиционерам как потерпевшие.

По всем правилам захвата милиционеры ворвались в нашу квартиру, но из зала им навстречу, как ни в чем не бывало, вышел мой двойник.

- Здравствуйте, - сказал он вошедшим.

Непроизвольно все милиционеры обернулись, чтобы понять, не двоится ли у них в глазах. Увидев меня, мой двойник вдруг заголосил:

- Хватайте его! Это преступник!

Милиционеры посмотрели на него, посмотрели на меня, но хватать никого не стали. Вместо этого один из них спросил:

- Братья?

- Да какие мы к черту братья?! - возмутился тот второй. - Это мошенник! Он воспользовался своей схожестью со мной и пытается вторгнуться в мою семью. Позвоните капитану Сыромицкому, он знает эту ситуацию.

- А остальные где? - спросили милиционеры почему-то меня.

- Где остальные? - перенаправил я вопрос своему двойнику.

- Кто остальные? Твои сообщники? Это тебе должно быть известно, куда они делись! - кричал тот. - Это ты - бандит! Это ты все устроил! Арестуйте же его быстрее. Капитан Сыромицкий будет недоволен вами, если вы его упустите.

Авторитет имени своего начальника начал оказывать влияние на работников правопорядка, и я уже чувствовал, что они вот-вот готовы схватить меня. И тогда я попытался найти спасительную соломинку в лице своей жены:

- А пусть Лариса скажет, кто из нас ее настоящий муж!

И не дожидаясь согласия милиции на столь странный следственный эксперимент, я обратился к Ларисе:

- Солнышко, скажи, кто из нас твой муж. Только доверься сердцу - оно тебя не обманет.

Я знал, что интуиция не обманет Ларису, и просто даже по нашим глазам она поймет, кто из нас любит ее, а кто ненавидит.

Но мой двойник, на удивление, всегда умел выбрать тактику, спасительную для него и, соответственно, губительную для Ларисы. Умный все-таки был гад! Он схватил нашу телефонную трубку и начал набирать номер:

- Сейчас капитан Сыромицкий решит, кто из нас муж, а кто самозванец.

Капитана Сыромицкого милиционеры готовы были послушаться охотней, чем какую-то Ларису. Они терпеливо стали дожидаться вердикта милицейского начальства. А исчадие ада в моем обличье включило громкую связь.

- Капитан Сыромицкий слушает! - раздался уже знакомый мне хриплый голос.

- Товарищ капитан, это снова Скобелев. Хорошо, что Вы дали мне свой телефон. Тот мошенник снова у нас в квартире. И здесь же группа захвата во главе с...

- Лейтенантом Рузановым, - подсказал один из милиционеров.

- Прикажите им арестовать преступника! - просто уже требовала эта гадина.

Наученный горьким опытом капитан не стал верить голословно моему голосу и потребовал лейтенанта Рузанова:

- Кто из них сегодня вечером был в милиции!

- Кто из вас сегодня вечером был в милиции? - почти эхом повторил вопрос лейтенант.

- Ну, конечно же, я! - был только рад такому исходу мой двойник. - Лариса, ты же со мной была сегодня в милиции?

- Я? - растерялась она. - Да, была.

- Так вот, - продолжал говорить Сыромицкий, - арестуйте другого, того, кто не был сегодня вечером у меня.

- Вы арестованы, - тут же раздался голос лейтенанта, и это было сказано в мой адрес.

Бравые ребята дружно подхватили меня под локти и повели вниз по лестничной клетке. Лариса осталась со своим предателем-мужем. Бандитов след простыл непонятно где. А мне в очередной раз за последние два дня помогали спускаться по лестнице в своем же собственном подъезде.

Вот так и закончился захват грабителей в моей квартире!


Ночь вторая


Закончился второй день моих злоключений, и мне приходилось еще одну ночь провести в милиции. Спасибо, конечно, ей за то, что она так настойчиво заботилась о моем ночлеге!

Меня снова привели в помещение, где я был сегодня утром и где я другой был сегодня вечером. Меня уже как старого знакомого ожидал капитан Сыромицкий. Когда ребята, которые привели меня, ушли, я сразу же заявил капитану:

- Ваши сотрудники опять все напутали. Это я - Скобелев, Алексей Борисович.

Я вытащил из кармана свой паспорт и предъявил его капитану. Тот просмотрел документ, но, видимо, не сильно убедился в моей правоте. Тогда я бросил ему еще один свой козырь:

- Вы сегодня уже забирали меня от кафе «Пале-Ройяль» на милицейской «десятке». Вы сняли с меня отпечатки пальцев. Можете проверить - я не тот мошенник.

Капитан Сыромицкий, наученный еще со школы милиции, что нет людей с одинаковыми отпечатками пальцев, распорядился провести экспертизу. Мне намазали пальцы и ладони черными чернилами и приложили по очереди каждый палец и обе ладони к листам бумаги. Потом мне дали мыло, и я под надзором милиционера пошел в уборную мыть руки. За это время капитан Сыромицкий сличил мои отпечатки пальцев и убедился, что они совпадают с теми, что взяли у «добропорядочного» гражданина Скобелева несколько часов назад.
Тут же капитан поспешил извиниться передо мной:

- Извините, Алексей Борисович. Наши бойцы перестарались. А где же остался этот Переверзев? Он у вас в квартире?

Зная, что тот Скобелев может так же легко, как и я, доказать, что он не Переверзев, я решил, что не следует засылать наряд милиции еще раз ко мне на квартиру, поэтому обреченно сказал:

- Он ушел. Он опять ушел. Я не знаю, где он теперь. Но как только мне удастся что-нибудь узнать, я сразу же Вам сообщу.

***

Я вышел на улицу. Было уже совсем темно, и где-то там на седьмом этаже была моя Лариса, доверившаяся этому негодяю.

Пойти туда и снова ломиться в дверь? Но так я снова нарвусь на конфликт с милицией. Ждать до утра, пока эта сволочь не уйдет на работу? Но вдруг он что-то уже успеет сделать с Ларисой? Кроме того, те бандиты, получив заказ, непременно постараются его выполнить. Только когда и где?

Чтобы не стоять на месте, я неторопливым шагом шел по нашей улице, ломая голову над этими вопросами. Пройдя еще немного, я оказался у дома, возле которого я сегодня уже останавливался. Это был дом, где жила Людмила. Я подумал, что кого-кого, а меня-то Людмила будет рада видеть, вернее не меня, а того второго, но, впрочем, какая сейчас разница. Хорошо, что я спросил тогда номер ее квартиры…

- Кто там? - услышал я ее голос из-за двери.

- Это я, Люда! - ответил я спокойным голосом, как будто стучаться в эту дверь в полуночное время было для меня самым обычным явлением.

Пару мгновений Людмила помедлила, видимо, удивленная моему столь позднему визиту, но потом открыла дверь:

- Это правда ты?!

- Да. Представляешь, мне негде переночевать.

- Ну, как же негде? Тебе всегда есть, где переночевать, - сказала она радушно и впустила меня в квартиру.

Я вошел в однокомнатную квартиру и огляделся – все просто, без изыска, наверняка, съемная квартирка девушки-холостячки из провинции.

- Ты есть хочешь? - весьма уместно спросила Людмила.

- Очень, - ответил я совершенную правду. - После ресторана мне всегда хочется сала.

- Тогда пошли на кухню.

По-своему, Людмила была милой девушкой. Она знала, как угодить мужчине, и знала, куда его вести. Она разогрела для меня картофельное пюре с котлетой, потом был чай с домашней ватрушкой. Я все это уминал, односложно отвечая на вопросы Людмилы, а сам тем временем думал только о своей жене и о том, успел ли тот гад сделать ей какую-нибудь очередную пакость. Я понимал, что не успокоюсь, пока Лариса не будет в безопасности. Оборвав Людмилу на полуслове, я спросил ее:

- С моего номера больше никто не звонил?

- Нет.

- Дай тогда, пожалуйста, твой телефон. Я пошлю им SMS.

Допив свой чай, я взял трубку Людмилы и набрал сообщение:

"ЛЮБИМЫЙ, СРОЧНО ПРИХОДИ. МНЕ НУЖНО ТЕБЯ УВИДЕТЬ. ТВОЯ Л."

Людмила пыталась заглянуть, что же я там пишу похитителям телефонов, но я технично удалился от нее в туалет вместе с телефоном. Если она любит этого урода, то и мне простит сию наглость.

Зная безумие влюбленных и то, что мое сообщение, благодаря этому безумию, не останется неотвеченным, я тут же набрал номер капитана Сыромицкого.

- Алло, это Скобелев, Алексей Борисович, - представился я, услышав знакомый голос.

- Это еще надо проверить - Скобелев ты или не Скобелев, - Сыромицкий уже знал, что так просто доверять моему голосу нельзя.

- Я, правда, Скобелев. Я был у вас сегодня вечером два раза. Вы мои отпечатки пальцев проверяли. А вот тот другой - как его там?

- Переверзев?

- Да, Переверзев ожидается в районе дома 79 по улице Кутузова. Его можно будет взять там. Это проверенные сведения.

- Ох, как вы мне оба надоели!

- Товарищ капитан, в последний раз! Поверьте – это он, преступник!

- Да у меня дежурство уже давно закончилось! Я сутки дома не был!

- Да Вы и не нужны в этом деле. У вас же есть моя фотография. Вот и пришлите наряд по этому адресу и пусть арестуют человека с такой же как у меня внешностью. А Вы, как придете в следующий раз на работу, так с ним и разберетесь. Вы не торопитесь. Пусть он ночь у вас проведет - нам хоть спокойней будет…

- Ладно, - уговорился Сыромицкий. - Будет наряд.

Сделав свое темное дело, я вышел из туалета. Людмила за это время убрала со стола и помыла посуду. Я предложил ей пройти на балкон и постоять перед сном на свежем воздухе. Она с готовностью согласилась.

Ночь дышала на нас прохладой, неугомонные сверчки свиристели где-то невидимым хором, мошки тучами роились вокруг фонарей.

- А ведь это первый раз, когда мы ночью вместе, - сентиментальничала Людмила.

- Да, это первый раз, когда мы ночью вместе, - вторил я, несклонный к сантиментам, всматриваясь в пустоту ночной улицы.

Скоро показалась уже знакомая мне милицейская «десятка». Она заняла позицию посредине трехподъездного дома, то есть как раз напротив подъезда Людмилы, практически под нами.

- Я и не мечтала, что это будет так скоро, - продолжала Людмила говорить все в том же духе.

- Да вот так получилось, - отвечал я ничего незначащими фразами, пока не заметил моего двойника, приближающегося со стороны нашего дома.

Этот полоумный был теперь одет в спортивный костюм. И он не шел, он почти бежал. Я тут же сменил свое положение на балконе. Я встал позади Людмилы и повернул ее к себе. Она легко поддалась, видимо, ожидая горячих поцелуев. Но чтобы сдержать ее, я задал отвлекающий вопрос:

- Сегодня Акация Сергеевна обо мне что-нибудь спрашивала?

Ответ я не слушал, он меня не волновал, я смотрел мимо Людмилы на то, что происходило под балконом.

Мой двойник не добежал и пяти метров до подъезда, как его перехватили сотрудники милиции. Голосов милиционеров не было слышно. Только когда этого бегуна запихивали в машину, я расслышал его возмущенный голос:

- Позвоните Сыромицкому! Он меня знает!

- ... и пиджачок с рукавами реглан, - продолжала отвечать на какой-то мой вопрос Людмила.

Машина отъехала, Людмила так ничего и не заметила. Зато теперь я заметил перед собой девушку, которая любила меня, и ей было все равно, из какого я времени. Мне стало жаль ее просто до слез.

- Людмила, - вынужден был я начать тяжелый разговор, - я подумал и решил, что наши отношения обречены. Нам не суждено быть вместе.

Ну, и сволочь же я! Сначала наелся у нее, воспользовался ее отношением ко мне и теперь говорю ей такое!

- То есть, как это нам не суждено быть вместе?! - она еще по-прежнему улыбалась, не представляя себе, что я мог сказать такое серьезно.

- Я понял, что у меня есть Лариса, и никто другой мне не нужен.

- Но ты же говорил...

- Это не я говорил, - перебил я ее. - Это был кто-то другой. Я не мог этого говорить.

Ее руки обмякли и уже не прижимали меня к себе. Я высвободился из них и сказал за себя одного и за себя другого, и вообще за всех блудников и прелюбодеев:

- Прости меня, пожалуйста.

Я ушел с балкона в комнату, потом в коридор, потом в подъезд, потом на улицу. Людмила осталась на балконе. Может быть, она смотрела мне вслед...

***

Я пошел, а затем побежал домой. Ведь там моя жена Лариса ждала меня, в какой-то степени, все-таки именно меня!

Лифт стоял все еще бездыханен. Даже если он и был бы в полном порядке, все равно, ночью его так и так отключали.

Я стал подниматься по лестнице. Где-то на этаже на четвертом - на пятом я замедлил свой шаг, потому что сверху до меня донеслись чьи-то голоса. Услышав знакомую фразу: «Откройте, милиция!», я сначала вообще остановился (сработал инстинкт самосохранения), а потом рванул что есть силы вверх по лестнице (я понял, что за «милиция» снова пришла к моей квартире).

На седьмом этаже я увидел троих мужчин. Я бросил взгляд на их ноги. Они были мне хорошо известны. Это были ноги лжемилиционера и его двух приспешников. С нечеловеческим рыком я бросился в сторону этих преступников, сшиб одного из них, вцепился в другого, повалил его на пол. Завязалась драка. Я рычал, они молчали. Соседи спали или делали вид, что спали. Не тронутый мною грабитель пытался ударить меня рукояткой пистолета по затылку, но мы так извивались по бетонному полу, что попасть в меня было практически невозможно, а когда это ему почти удалось, в самый последний момент на арену в ночной сорочке выступила Лариса. Ее удар чугунной сковородкой по голове бандита был спасительным для меня. Уже почти придушив своего соперника, я крикнул Ларисе:

- Вызывай милицию!

- Уже вызвала, - ответила моя умница и треснула сковородкой приходящего в себя преступника, которого я сбил с ног первым...

Милиция подъехала скоро - адрес ей был уже хорошо известен. Троих полуконтуженных бандитов увели. Мы с Ларисой остались.

Прямо в пыльном костюме я уселся на диван, чтобы отдышаться. Лариса села рядом.

- Ну, что, пожар потушили? - задала она неожиданный вопрос.

- Что? - не понял я.

- Пожар в центре потушили? - повторила Лариса.

Тут я догадался, что мой двойник «ушел на пожар» (нужно же ему было найти какую-то отговорку, чтобы в двенадцать часов ночи уйти из дома). Тогда я сказал Ларисе правду:

- Это был ложный вызов.

- Акация Сергеевна что ли пошутила?

«Он еще и сказал, что ему Акация Сергеевна позвонила. Вот, идиот!» - понял я и опять не соврал:

- И над нею пошутили, и надо мною пошутили.

Лариса не стала расспрашивать меня о подробностях, за что я был ей крайне благодарен. Мы продолжали сидеть на диване и постепенно приходили в себя...

Вдруг Лариса бросила на меня дикий взгляд и снова кинулась к сковородке. Словно теннисистка, принимающая подачу, Лариса заняла оборонительную позицию с чугунной сковородкой в руках. Что называется, пришла в себя!

Только сейчас я сообразил, что на мне был костюм с белой рубашкой и галстуком, а мой двойник убежал «на пожар» в спортивном костюме. Я взглянул в сторону и увидел на стуле ту же рубашку, что была и на мне. Наверняка, где-то в шкафу висел такой же костюм и галстук.

- Убирайся отсюда вон! - заявила Лариса.

- Любимая! Лорочка! - попытался я ее успокоить. - Ведь это же я - твой Алексей. Мы с тобой только что прогнали бандитов, которые хотели тебя убить. Неужели ты думаешь, что кто-то чужой стал бы вступаться за тебя?

- Это ты специально все подстроил!

- И милицию? Это ведь ты вызвала ее!

- Убирайся вон из нашей квартиры! - не подчинялась логике Лариса. - Скоро придет мой муж!

- Не скоро. До утра его точно не будет.

- Вот видишь! Ты сам признался, что ты не мой муж!

Я понял, что своей последней фразой серьезно дал маху. Теперь убедить Ларису в том, что я не верблюд, мне будет гораздо сложнее.

- Спроси меня лучше что-нибудь такое, что знаем только я и ты, - попробовал я выкрутиться. - Если я не отвечу, то я уйду – без всяких уговоров! А ты, главное, потом не открывай никому дверь, даже мне.

Она немного подумала и спросила:

- Какая у меня самая заветная мечта?

- Да ты что, Лариса?! Откуда же я знаю?

- Ага! Вот ты и попался! - Лариса еще крепче сжала рукоятку сковородки.

- Хотя нет! - осенило меня. - Я знаю: ты хочешь сделать операцию и увеличить грудь! Но я с этим не согласен!

- Я сама знаю, что мне надо. Я хочу чувствовать себя полноценной женщиной.

- То, что ты не чувствуешь себя полноценной женщиной, - это моя вина. Прости меня, я мало говорил тебе о своей любви и мало восхищался тобой и твоим телом. Я учил других, как это делать, а сам никогда не делал того, чему учил. Но я исправлюсь, Лариса, я обещаю тебе! И еще я возьму отпуск, и мы поедем на море. У нас еще есть время, пока ты в отпуске. А то я уже семь лет обещаю тебе съездить на море...

- Алеша? - спросила Лариса, как будто до этого меня просто не было в комнате.

- Да, солнышко, это я. Теперь ты узнала меня?

Я подошел к ней и, убрав из ее рук сковородку, обнял.

- Да, Алеша, - прошептала она, прижавшись ко мне, словно испуганный котенок. - Но я все равно боюсь.

- Я завтра же беру отпуск и больше не буду оставлять тебя одной.

- Правда?

- Правда.

Лариса пригрелась в моих объятиях и смогла, наконец, немного расслабиться…
Я бережно подхватил подругу моей жизни на руки, перенес в спальню и осторожно положил на кровать. Она уже заснула.

Я снял с себя пыльную одежду, умылся в ванной, погасил везде свет и лег спать - наконец-то дома, наконец-то с женой...


День третий


Будильник стоял заведенным на восемь утра. Отгремев положенный ему срок, он продолжил свое бесконечное тиканье, а я остался еще на несколько минут понежиться в своей родной постели.

Яркое солнце уже пробралось в комнату. Какой-то залетный голубь уселся на подоконник, чтобы прогреть свои перышки после ночной прохлады. Где-то громыхали трамваи. Кто-то включил музыку. Все как обычно, все как всегда.

Какие тут могут быть перемещения во времени, двойники, любовницы, колдуньи? И грабителей тоже не было. Все это был просто сон! Страшный, неприятный сон и ничего более! Я просто только что проснулся, и картины ночного сна все еще свежи в моей памяти, но пройдет совсем немного времени, и эти воспоминания начнут угасать, и вскоре я уже совсем не смогу вспомнить, что же мне снилось этой ночью.

Настроив себя таким образом на быстрое забывание увиденных мною кошмаров, я потянулся, поднялся с постели, стряхнул с себя остатки сна и отправился на кухню. Там я поставил греться чайник и пошел в ванную комнату...

Лариса проснулась в половине девятого. К этому времени я заварил чай, нарезал бутербродов и, сложив все на поднос, принес этот нехитрый завтрак в нашу спальню. Мы вместе приступили к чаепитию, не разговаривая при этом ни о чем странном или необычном. Мы вспомнили Наташку и ее друга, который все никак на ней не женится, и поговорили, конечно, о том, как там дети у бабули и не пора ли их забирать домой…

Тех вчерашних жутких событий как будто бы не существовало ни для меня, ни для Ларисы. Видимо, у нас были похожие сны и похожие утренние ожидания.

Но тут... звонок в дверь!

Гром, внезапно раздавшийся за окном, потряс бы нас меньше, чем эта соловьиная трель нашего звонка. Лариса посмотрела испуганно на меня и не пошла к двери. Никто из нас не хотел приходить в себя и снова сталкиваться со страшной действительностью.

Кто-то на лестничной площадке опять нажал на кнопку звонка. Как мужчине, мне пришлось брать себя и всю ситуацию в свои руки и направиться к двери.

- Кто там? - спросил я как можно спокойней.

- Лариса! - завопил голос за дверью. - Открой мне! В квартире - это не я!

Я стоял в нерешительности. Лариса осталась в спальне, никаких действий с ее стороны не последовало. Поддержки от нее не получил ни я здесь, ни я за дверью. Если так можно выразиться, я в это мгновение оказался наедине с самим собой. Нас разделяла только тонкая перегородка двери.

Что мне было делать? Отключать звонок? Вызывать милицию? Открывать дверь? Кто мог мне помочь?

Внутри себя я уже даже взмолился: «Господи! Если ты есть, помоги! Вмешайся хоть как-нибудь в эту ситуацию! Я уже не знаю, что мне делать!»

- Гад, отойди от Ларисы! - не переставал кричать тот за дверью. - Капитан Сыромицкий выставляет здесь сегодня наряд! Еще пять минут, и они будут здесь...

Своими доводами этот мерзавец добивался результата, прямо противоположного тому, чего он хотел. Лариса не собиралась разрубать своими действиями никакой гордиев узел, а я не собирался сдаваться. К тому же моя чаша терпения переполнялась с каждым словом, звучавшим из-за двери, и та же ярость, что одолела меня сегодня ночью в схватке с грабителями, опять начала подниматься во мне. Вот тебе и ответ на мою молитву! Если бы я тогда что-нибудь не сделал, я бы лопнул от ярости!

А сделал я следующее: я открыл дверь и кинулся на свое второе «Я». Мы повалились на пол, и началась борьба двух начал одного человека. Силы у нас были равные, поэтому явного успеха никто не достигал. Краем глаза я только успел заметить, как Лариса подошла к двери и захлопнула ее. Так мне (и тому, и другому) и надо! Оба хороши, оба виноваты!

В пылу драки я едва услышал, как включился лифт, заработал мотор, и кабина лифта стала подниматься вверх. Снизу еще послышался топот поднимающихся по лестнице ног. Явно, милиция - или кто-то вызвал, или, действительно, наряд Сыромицкого подоспел.

В какой-то момент мой оппонент оказался сверху, но вместо того, чтобы добить меня, он вскочил, оставив меня на цементном полу, и кинулся к нашей двери, барабаня по ней кулаками и крича:

- Лариса, открой!

Милиция была уже на шестом этаже. Я успел подняться с пола, броситься к своему двойнику, схватить его за шиворот и отбросить в сторону. В этот момент двери лифта открылись, мой супостат по инерции залетел в пустую кабину и потерял там равновесие. Я подбежал к лифту и, пока тот второй не успел подняться, нажал на кнопку первого этажа. Двери лифта закрылись и, когда милиция поднялась, на нашем этаже был только я один Алексей Борисович Скобелев.

Сам капитан Сыромицкий собственной персоной был во главе своей гвардии. Я крикнул им:

- Он был здесь! Он уехал вниз на лифте!

И, растолкав людей в форме, я первым бросился бежать вниз по лестнице. Милиционеры поспешили за мной. Обогнать лифт, конечно, было трудно. Но, отстав от меня на несколько метров, капитан Сыромицкий успел крикнуть:

- Ему не уйти! У нас еще есть люди у подъезда!

Я сомневался, что тот вообще попытается уйти, поэтому еще больше прибавил скорости, с юношеской прытью перепрыгивая через три ступени, цепляясь за перила и делая крутые виражи на поворотах.

В голове у меня была одна мысль: «Убить!» Убить и дело с концом! Убить, пока не подоспела милиция. Сослаться на самооборону. Отсидеть, если надо. Вопрос только был: как? Как справиться с самим собой так быстро, чтобы другие не успели мне помешать?

Так и не успев ничего придумать, я первым домчался до первого этажа. Лифт был закрыт… Еще или уже?

Возле лифта стояла только какая-то старушка. Когда я услышал то, что она говорила, мне стало все понятно. А сказала она, обращаясь к кому-то за дверями лифта, такие слова:

- Ладно. Сейчас схожу.

Я узнал голос старушки. Это была та самая сердобольная, что выручила меня в самом начале всей этой истории. Я узнал слова, которые она сказала. Я узнал саму ситуацию. Все это уже было со мной…

Дежа-вю?

- Попался, самозванец? - услышал я запыхавшийся бас капитана за своей спиной, который понял только половину того, что понял я. Сказал он это, слава Богу, не мне, а тому, кто должен был скрываться в лифте.

Из закрытой кабины никто ему не отвечал.

- Молчишь? - продолжал капитан, которого уже крепко достало за эти два дня дело Скобелева-Переверзева. - Ну и молчи! Копи силы на допрос. Там тебе придется мно-о-ого говорить!

Подчиненные Сыромицкого попытались снаружи открыть двери лифта, но у них ничего не получилось. Милиционеры, оставшиеся у подъезда, сообщили, что никто с моей внешностью из дома не выходил. Значит, он все еще в лифте - таково было общее мнение.

Вызвали лифтера. Сашка Гиря, в прошлом четырежды зэк, увидев представительное милицейское собрание у дверей лифта, поначалу удивился, а потом, почувствовав себя хозяином положения, съехидничал:

- Что, гражданин начальник, кто-то из ваших застрял?

- Из ваших! - парировал капитан, знавший всех уголовников нашего района в лицо, в профиль и вполоборота.

- Щщас сделаю, - сказал лифтер слова, уже слышанные мною ранее.

Опять дежа-вю?

Гиря стал из солидарности со своими братьями по решетке медленно подниматься вверх по лестнице. Не выдержав такой тихоходности, капитан послал сержанта поторопить лифтера. Быстро ли медленно, но что-то было нажато, что-то было включено или выключено, и двери лифта раскрылись. Я уже догадывался, какую мы увидим картину - голые стены лифта и ни одной души между ними. Капитан же был озадачен. Он велел обыскать весь подъезд, а меня попросил проверить квартиру.

Двери лифта к этому времени закрылись. Он снова заработал. Соседи по нашему подъезду уже вовсю начали им пользоваться. Я же пешком отправился к себе в квартиру.

Мне еще ни разу не давался подъем на седьмой этаж так легко, как тогда. Я не шел - я летел.

Всё! Свобода! Не будет больше этого подлого второго меня! Я, наконец-то, избавился от него! Я занял его место здесь, и я это место никому больше не отдам! Вот оно счастье - наконец-то быть самим собой!

Наверху я позвонил в свою дверь. Лариса открыла, не спрашивая, с безразличным видом. Она устала. Ей было уже все равно.

- Лариса, - попробовал я обрадовать ее, - всё, ты больше его не увидишь!

- Кого?

- Того!

- Того? - без единой нотки хоть какой-либо заинтересованности переспросила она.

- Того другого, который как я, но не я! - не намного лучше объяснил я причину своего восторга. - Я буду с тобой, а того другого больше с тобой не будет!

- Его поймали?

- В какой-то мере даже больше, чем поймали. Он получил свое по заслугам!

- Его убили?

- Нет. Но я тебе гарантирую, что ты больше его никогда не увидишь.

- Хорошо, если так, - слабым голосом проговорила Лариса и попыталась улыбнуться, но пока ей это плохо удавалось.

- Сейчас я, Лариса, сбегаю вниз, сообщу капитану, что у нас все в порядке, и вернусь. Ведь у нас, лапа моя, все в порядке?

- В порядке, - ответила она, и какая-то искорка - просто маленькая искринка - жизни, наконец-то, смогла пробежать по ее лицу.

Я был вне себя от счастья…

Поиски милиции оказались безрезультатны. Тут еще я, счастливый, спустившись (опять пешком), подтвердил, что и в квартире нет никого постороннего.

- Ну, так что? Мы оставляем вам двоих сотрудников для охраны? - спросил капитан.

- Я думаю, не надо, - было мое мнение. - Он больше не сунется к нам после такой облавы.

- Это очень наглый и опасный преступник. Он способен на все!

- Я уже это понял, - сказал я и, сделав решительное выражение лица, заявил:

- Товарищ капитан, позвольте мне самому защитить себя и свою семью. Я не буду больше вам звонить, я обещаю вам.

- Ну, если Вы с тремя сегодня ночью справились, то с ним одним Вам, действительно, раз плюнуть! - Сыромицкий был даже рад такому развитию событий. - А насчет охраны, как знаете... Мое дело - предложить... Мне мои орлы и в других местах могут понадобиться…

«Орлы» стали садиться по своим машинам. Я проводил их, как своих старых добрых знакомых, разве что только рукой не помахал им на прощанье. Когда милицейские машины скрылись из вида, я развернулся и с легким сердцем направился к дому.

***


На лавочке возле подъезда я увидел ту самую старушку, что уже не раз приходила на выручку мне (и одному, и другому). Я хотел было подойти к ней и поблагодарить за помощь (хотя бы от имени одного), но тут меня прошибло словно током - ведь я же вышел позавчера из лифта, следовательно, и мой двойник тоже не пропал насовсем, когда-то он же должен выйти из него. А вдруг он уже вышел? Вдруг он уже в квартире, и Лариса снова в опасности?

Так и не поблагодарив старушку, я бросился наверх (конечно же, не на лифте, чтобы бы не было опять лишних проблем со временем).

Лариса открыла дверь:

- Заходи!

Для нее все проблемы были уже позади. По ее виду мне было понятно: здесь еще не было ее мужа-перерожденца.

- Извини, Лариса. Я забыл сделать внизу одну вещь.

И я снова как олень понесся вниз по лестнице, лишь бы не пропустить появление моего двойника в этом времени и не разминуться с ним. Мои ноги уже гудели от усталости, но позволить им отдохнуть я никак не мог.

Позавчера я вышел из лифта на полчаса позже своего времени. Скорее всего, и он выйдет тоже на полчаса позже. С тех пор, как он исчез в лифте, прошло минут двадцать. Еще немного, и мой двойник может появиться из лифта, даже не подозревая, что перепрыгнул тридцать минут во времени. Не заметив этого, он снова поедет наверх. И опять все начнется сначала!

Поставив новый мировой рекорд в беге вниз по лестнице, я опять оказался на первом этаже. Годы без занятий какой-либо физкультурой давали свое и, встав напротив лифта, я склонился, оперевшись руками о свои колени, пытаясь отдышаться. Тем временем из лифта выходили только мои соседи по подъезду, и среди них не было никого, хотя бы отдаленно напоминающего меня…

И вот когда, по моим расчетам, из лифта должен был выйти именно я, и я перед лифтом был уже взвинчен до предела, чтобы со всей яростью броситься на свое сволочное «Я», неожиданно щелкнул замок одной из квартир на первом этаже. Невольно я вздрогнул и затаил дыхание - лишние свидетели самого смертоубийства мне были не нужны. Быстрее бы этот человек прошел мимо меня, и помедленнее бы спускался лифт! Но тот человек вообще не прошел мимо меня, вместо этого он направился прямо ко мне, да еще и назвал меня по имени:

- Леха?

Я повернулся в сторону нежелательного свидетеля. Им оказался Колька Чиндяев, которого я видел уже во второй раз за последние несколько дней. Волосы его были взъерошены, очки - наперекосяк, пиджак съехал набок из-за чего-то тяжелого в кармане - в общем, типичный физик, хотя в школе мы дразнили его ботаником.

Снова отвернувшись к дверям лифта, я ответил, но не совсем про то, о чем меня спрашивали:

- Да… Наверное, это я…

Лифт остановился. Я приподнял руки, готовые к смертельной схватке. Двери лифта открылись... Маленькая девочка с мячиком в руках посмотрела на меня, сказала свое здрасти и вышла из лифта. Я снова повернулся к своему бывшему однокласснику:

- Не я...

Колька понимающе посмотрел на меня:

- Мне тоже сейчас не совсем хорошо.

Я по-прежнему ждал, когда же этот Чиндяев уйдет.

- Ты домой? - вместо этого спросил он меня.

Я кивнул. Чиндяев вздохнул:

- Я тоже пойду домой.

- Так ты же говорил, что здесь квартиру снял, - вспомнил я позавчерашний разговор. - Или у тебя еще есть квартира?

- Конечно, есть. Эту-то квартиру я снял только для опытов. У меня здесь вся жилплощадь аппаратурой заставлена.

- А как же твое НИИ? - спросил я, снова сосредоточив внимание на лифте, который опять кто-то вызвал.

- Выгнали меня из моего НИИ! «Из-за несоответствия должности!» Тема моя им, видите ли, не понравилась!

- И ты теперь перебрался сюда? - спрашивал я, безучастный к разговору, с беспокойством наблюдая за дверями лифта.

- Да, однако, съеду я, видимо, отсюда и завяжу с экспериментами, - говорил Колька, явно сильно расстроенный. - Что мне сделать лучше, а? Вот что ты скажешь, Леха, то и сделаю! Бросать мне мои опыты или не бросать? Помоги советом.

- Что за опыты-то у тебя?

Мне и дела не было сейчас до его опытов, но что-то дернуло меня задать ему этот вопрос.
Его ответ заставил меня отвлечься от лифта. Тем более что из него вышел очередной ни в чем не повинный жилец нашего подъезда.

- Тема у меня «Перемещение во времени», - ответил Колька. - Говорят, детская она, научно-фантастическая, нереальная. А я ведь ее...

Колька продолжал рассказывать, и я постепенно начал приходить к разгадке этих странных событий последних двух дней.

- Коля, ты когда последний раз пытался включать свою машину? - перебил я его душеизлияние.

- Да недавно, минут тридцать назад.

- А до этого?

- Позавчера утром.

Из-за чиндяевской пазухи выглянула уже знакомая мне крыса и посмотрела на меня своими черными заспанными глазами.

- Я пытался тогда отправить крысу на полчаса вперед, - пояснил Колька, - но крыса так и не ушла ни в какое будущее…

Какой-то сдвиг, похоже, был в машине Чиндяева, и он отправил на полчаса вперед не крысу в своей квартире, а меня в близрасположенном лифте. Ах, Чиндяев, Чиндяев! Надавать бы тебе по-хорошему за опыты, проводимые в жилом доме! Хотя, если бы не ты, тот гад добился бы все-таки своего и как-нибудь да избавился бы от Ларисы.

- Ну, так что, Леха? Ты, как психолог, что чувствуешь? Заниматься мне дальше этим вопросом или не заниматься?

Прости меня, Колька! Прости меня, весь научный мир! Прости меня, все человечество! Но в тот момент я не мог согласиться на существование даже потенциальной возможности повторения моей эпопеи с моим «Я» хоть из прошлого, хоть из будущего, поэтому я сказал:

- Бросать тебе надо это дело! Что-то внутри меня подсказывает: право твое начальство. Ничего у тебя не получится. Попросись обратно в институт. Ты умный - тебя возьмут.

- Будь по твоему! - сказал Колька, еще больше опечалившись, и направился обратно в свою квартиру-лабораторию. - Пойду - разберу свою установку.

Вслед ему я успел крикнуть последний вопрос:

- А куда ты хотел отправить крысу сегодня?

- Сегодня - наоборот, далеко в прошлое, на корм к динозаврам, - ответил Колька, обернувшись. - Но опять неудачно.

«Это еще как посмотреть, - подумал я, не став оспаривать его мнение. - Хоть одну крысу в моем образе и подобии, но ты все-таки отправил на корм к динозаврам. Туда ей и дорога!»
Вместо этого я проговорил:

- Ох, Колька, Колька! Займись нормальной работой ; мой тебе совет! И, конечно, заходи в гости!

- Девяносто седьмая?

- Девяносто седьмая.

- Зайду как-нибудь.

Колька скрылся за своей дверью, а я пошел к себе на этаж, так и не воспользовавшись работающим лифтом.

Я шел очень медленно и вспоминал все пережитое за эти двое суток. Я хотел извлечь все уроки из этих последних событий. Ведь мой двойник сейчас где-то среди птеродактилей, но какая-то его часть, наверняка, еще осталась здесь во мне. Это ведь я оказался способен на это предательство и измену. Это ведь во мне, Скобелеве, жило то кобелиное, что и привело к такой отвратительнейшей ситуации, и, возможно, я еще не все от него задушил в себе или оставил в далеком прошлом. В общем, лишь бы мое второе «Я» не оказалось снова в моей жизни ; без всякой на то машины времени! В моем времени не должен появиться ни один подонок, похожий на меня. Моя война с моим нечестивым «Я» на самом деле еще не закончилась и, может быть, никогда не закончится. Но я убью любую крысу в себе, сколько бы раз она не просыпалась...

Я шел и вспоминал… я шел и думал… я шел и был человеком…



Примечания:

1 Omnia mea mecum porto. – (лат.) Все свое ношу с собой.
2 Cherchez la femme - (франц.) Ищите женщину.
3 Alter Ego – (лат.) Другое «Я»
4 O tempora, o mores! - (лат.) О времена, о нравы!